Кренник слегка расслабился:

— Спасибо за доверие, Гален. Даю слово, что положу конец всем вашим тревогам.

Лира коротко кивнула.

— Вот теперь я чувствую себя намного лучше, — с непроницаемым лицом сказала она.

Транспортный поток еле полз, то и дело почти замирая, даже на специально выделенных полосах. В небе вспыхивали фейерверки, на стенах зданий перекрещивались лучи лазеров. Вокруг раздавался рев клаксонов и духовых инструментов, друг с другом состязались песни на двух десятках языков. С крыш и балконов сыпалось сверкающее металлическое конфетти, и все свободное пространство было занято самозабвенно танцующими представителями разных рас.

Кренник сосредоточенно размышлял, откинувшись на подушки заднего сиденья открытого военного спидера. Двое его штурмовиков сидели впереди, а со всех сторон доносились радостные возгласы тви’леков, гранов, родианцев, иши-тибов, иногда даже людей. Какофония ночного Корусанта в разгар Недели всех рас полностью соответствовала царившему в его душе хаосу — чувство злобы сменялось ощущением, что его предали, безотчетная тревога уступала желанию мстить.

Вечер прошел вовсе не так, как планировалось.

Гален разрядил ситуацию до того, как та стала чересчур неприятной или взрывоопасной, но худшее уже случилось, и Кренник мог лишь надеяться, что последствия не станут непоправимыми. Лира воистину превзошла саму себя, в одно мгновение став не просто раздражающим, а потенциально опасным фактором. И все же, несмотря на это, с ней можно было справиться. Кренник мог сделать так, что не только о ее подозрениях никто бы не узнал, но и ее саму больше никто бы не увидел. Ее голословные заявления можно было обратить против нее самой, а об остальном позаботился бы КОМПОНОП. Но что делать с Галеном? Даже если он найдет в себе силы не возлагать на Кренника ответственность за случившееся с Лирой — готов ли он будет продолжать работу? Сумеет ли он закончить начатое? Присоединится ли он когда-нибудь к проекту боевой станции?

Если Гален покинет проект при Креннике, главы разведки КОМПОНОП наверняка скажут, что ему следовало крепче держать в узде Галена и Лиру. Ему сделают выговор за то, что он послал Лиру на Олпинн, что не доложил о ее самодеятельности у Самовара и Вади-Раффы, что не ограничил ей доступ к базе данных «Небесной мощи». Даже при всей поддержке со стороны визиря Амедды и других могущественных игроков Империи его вполне могли лишить звания и просто затравить.

Он закрыл глаза, не желая думать о последствиях.

Нужно было как-то двигаться вперед. Как далеко он был готов пойти, чтобы решить проблему раз и навсегда? Без лишнего шума избавиться от Лиры и Джин? Переправить Галена в другое место? Что, если подстроить какую-нибудь катастрофу? Что, если...

Он тряхнул головой, пытаясь выбросить из головы подобные мысли, и в то же мгновение сидевший впереди штурмовик повернулся к нему:

— Коммандер, вас вызывает губернатор Таркин.

Кренник с трудом скрыл охвативший его страх. В конто веки его вызывал сам Таркин. Таркин, который первый и порадовался бы низвержению Кренника.

— Губернатор Таркин? — сказал он в микрофон, стараясь, чтобы голос его звучал расслабленно, даже весело. — Не ожидал вас услышать. Только недавно узнал о вашей победе у Салиента.

— Победа досталась нам дорогой ценой, но заслуженно, коммандер. Вы, как я понимаю, на Корусанте?

— Да, застрял в пробке. Неделя всех рас в самом разгаре.

— Сочувствую. Но я рад, что вы там, поскольку у нас тут выяснилось кое-что интересное.

Кренник слегка поерзал на сиденье.

— Я могу чем-то помочь?

— Надеемся, что да. Речь идет о вашем дресселианском агенте, Хасе Обитте.

— Вряд ли его можно назвать агентом, губернатор, — коротко рассмеялся Кренник. — Скорее балбесом. И теперь, как я понимаю, предателем? Буду рад узнать, что его вместе с друзьями-контрабандистами уничтожили или посадили за решетку.

— Нам казалось, мы загнали его в угол, — сказал Таркин. — Но он сумел завладеть маленьким кораблем и сбежать.

Кренник слегка помедлил, радуясь, что не только у него одного бывают неудачи.

— Никогда не думал, что ему хватит ума вас перехитрить, губернатор. Но уверен, рано или поздно он объявится в одном из своих излюбленных мест. У таких, как он, иначе не бывает.

— То есть у вас с ним больше нет никаких дел?

— Конечно, — нахмурился Кренник. — С чего могло бы быть по-другому?

Таркин немного помолчал.

— Мы перехватили переданное с похищенного корабля сообщение на имперской частоте. Мы не смогли определить, кому оно предназначалось, но похоже, Обитт летит на Корусант.

— Он летит сюда?

— Мы подумали, что, возможно, он все еще работает на вас в качестве двойного агента и намерен встретиться с вами для получения новых распоряжений.

— Со мной? — с неподдельной злостью бросил Кренник. — После того, что он устроил у Салиента, я не желаю иметь с ним ничего общего.

— Пусть будет так, коммандер. Сообщение было зашифровано, но мы смогли понять, что он намерен встретиться с кем-то неизвестным в некоем заранее оговоренном месте.

— Боюсь, я мало чем могу помочь, губернатор. Но сделаю все, что в моих силах, чтобы его найти.

Креннику казалось, будто его мысли звучат в голове столь громко, что заглушают доносившиеся из соседних машин звуки шумного веселья. Сбежав от Таркина, Обитт спешил в заранее оговоренное место на Корусанте. Либо он пытался связаться с сообщниками, либо...

Его охватило зловещее предчувствие.

Не могла ли Лира обратиться к дресселианцу за помощью? Не перехитрили ли его Гален и Лира? Может, они уже были готовы сбежать, а цель их вечернего разговора заключалась лишь в том, чтобы удовлетворить свое любопытство?

Проведя ладонью по лицу, Кренник потянулся к комлинку, но передумал. Приказ об изоляции комплекса мог предупредить их, к тому же у Лиры появился бы очередной повод ему не доверять. Так что лучше было явиться без предупреждения. Он мог сказать, что все обдумал и понял, что не сумел должным образом объясниться. Он мог еще раз извиниться, заявить, что не может оставить все как есть и в интересах сохранения их отношений готов даже нарушить подписку о неразглашении...

Да, так все могло получиться.

Он тронул за плечо пилота-штурмовика:

— Выводи нас из этой пробки. Возвращаемся в комплекс.

— Улетели, — сказала Лира, глядя, как аэроспидер Орсона взмывает над посадочной площадкой комплекса и вливается в плотный транспортный поток.

Гален сидел на диване, обхватив голову руками.

— Он только и делал, что контратаковал и высказывал свою точку зрения на все сказанное нами. Вместо того чтобы все отрицать, он отражал удар. Даже когда заявил, будто не знает, где Рива и Дагио. — Он посмотрел на Лиру. — Он явно причастен к их исчезновению, если и вовсе не несет за него ответственность.