Здания в квартале гоблинов были из клинообразного камня и мерцающего мрамора — и все были мрачные и построены настолько внушительными, насколько возможно. Во всяком случае, я именно так воспринимаю архитектуру гоблинов. Но, как известно, гоблины считают, что это уютно и по-домашнему. Изящные прутья чугунных ворот были хитро переплетены, и верхушки большинства из них, если не всех, венчались заостренными наконечниками. Уличные фонари мерцали тусклым голубым светом. Считалось, что такое освещение было комфортным для чувствительных глаз гоблинов. Возможно, но, по моему мнению, гоблины поступают так, чтобы лишить мужества визитеров. Срабатывает. Я определенно прибыла сюда не для того, чтобы ждать окончания вечера.

Вероятно, тот, кто планировал этот праздник у короля гоблинов, постарался произвести сегодня ночью максимальный эффект. По обеим сторонам канала через регулярные интервалы тянулись запертые в клетки фонари, смонтированные на высоких остроконечных металлических столбах. Фонари испускали яркое голубое сияние, легко освещая два фута в высоту. Длинные тени, тянущиеся от этих фонарей, создавали впечатление, что над каналом — и над гондолами гостей, плывущих по каналу, — парили здания угрожающих размеров. На таких же столбах развевались кроваво-черные стяги цветов дома Мал’Салинов. Между флагами сверкали щитки шириной с растопыренную пятерню. Щитки были богато украшены геральдическими символами семьи, которые Пиарас и я слишком хорошо знали, — две змеи, увенчанные короной. Украшения были инкрустированы красной эмалью, которая светилась сама по себе. В свете фонарей змеи на украшениях, казалось, сплелись вокруг мечей.

Далее гостей приветствовали королевские гвардейцы в полном боевом снаряжении, вытянувшиеся по стойке смирно по обеим сторонам канала на расстоянии около двадцати футов друг от друга. Вдобавок к обычным загнутым кинжалам и саблям каждый держал тонкое копье со смертоносным крюкообразным лезвием на верхушке.

Рука Пиараса начала потеть. А может быть, моя.

— Не очень хорошая идея, — произнес Пиарас через стиснутые зубы.

— Идея как идея. Ничего плохого. — Я попыталась переубедить его… или себя. — Просто гостеприимная компания.

Я заставляла себя не поддаваться страху. Внешние атрибуты, внушающие этот страх, украшали берега канала, и на всех написано имя Сарада Нукпаны. Вновь он пытался напугать меня так, чтобы я не смогла ему противостоять. Я не позволю ему преуспеть в этом.

Но ничто не мешало ему делать чертовски высококачественную работу.

Ступени посольства гоблинов спускались к самому каналу. Приближаясь к лестнице, ведущие гондолы гребцы направляли свои лодки друг за другом, в одну линию. Когда пассажиры благополучно выбирались на берег, лодки отчаливали, освобождая путь другим гостям. Я сказала «благополучно», потому что, принимая во внимание как костюмы, так и маски, маневренность и видимость были минимальны для большинства прибывающих участников бала. Далее лакеи-гоблины в ливреях помогали выбраться на берег, но я не собиралась хвататься ни за чьи предложенные мне руки, особенно если эти руки принадлежали тем, кто работал на семью Мал’Салинов. Я скорее рискну неожиданно искупаться. Напрасно я тревожилась. Микаэль выпрыгнул первым и галантно предложил мне свою помощь. И, сделав это, он уже не выпустил мою руку из своей. Принимая во внимание, где мы находились, я не возражала.

Пиарас вышел из гондолы самостоятельно, даже не споткнувшись. Как раз перед тем, как покинуть лодку, он крепко сжал мою руку, потом резко встал, стиснув зубы. Мой маленький братишка взрослеет.

Я посмотрела на стоящего рядом со мной Микаэля — и не могла отвести взгляд. Как же он прекрасен! Такой величественный в пурпуре и золоте древнего пенгорианского рыцаря, туника паладина в виде плетеной кольчуги выглядела почти черной в дрожащем свете фонарей, вьющиеся виноградные лозы с листьями чудесно вышиты золотой нитью на мягкой замше. Маска Микаэля тоже была покрыта золотом — идеальное обрамление для таких смелых голубых глаз. Костюм, посольство, бал-маскарад короля. Микаэль принадлежал этому миру. Я — нет.

Он поймал мой взгляд. Я тут же опустила глаза.

Я почувствовала, как он подносит мою руку к своим губам.

— Ты прекрасна, — услышала я его шепот.

Я не нашла, что сказать. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке от комплиментов, особенно когда они адресованы мне.

Он улыбнулся и снова поцеловал мне руку, задержавшись чуть дольше, чем положено по этикету, после чего предложил, чтобы я взяла его под руку, и мы прошествовали внутрь.

Чтобы попасть внутрь посольства, все гости должны были подняться по ступеням мимо стоявшей по сторонам королевской охраны, экипированной таким количеством оружия, что своим весом оно спокойно могло поставить на якорь корабль… или потопить его. Похоже, они совсем не чувствовали этой тяжести. При этом они даже не моргали. Жуть! Я уверена, Мал’Салины не одобряли любое проявление слабости. А когда король Мал’Салин выражал неодобрение, летели головы — во всяком случае, я так слышала.

На самых верхних ступенях стояла миниатюрная леди-гоблин. У нее была королевская осанка и одежда из самых изысканных тканей. Где-то я ее уже видела. В свете фонарей ее костюм мерцал и переливался всеми цветами. Ее волосы и лицо были полностью укрыты бледным облаком вуали, струящимся по плечам. Под вуалью, конечно же, маска. Она кончиками пальцев в перчатке взяла под руку гоблина, который был одет шутом, хотя, вероятно, свой искрометный юмор он забыл дома. Гоблин стоял прямо — благодаря хорошей природной осанке или из-за нервного напряжения. Если принять во внимание, где мы находимся, то, наверное, тут сказалось и то и другое. Должно быть, не только я сегодня нервничаю, хотя, думаю, у меня самая важная причина.

Когда он стал ей что-то говорить, она отклонила голову и подняла взгляд на своего сопровождающего.

Я узнала!

Как могла, я приблизила лицо к уху Микаэля. Не очень-то это легко в моей шляпе.

— Пара у двери. Маленькая леди-гоблин…

— Да?

— А’Захра Нуру.

— Ты уверена?

— Конечно.

— Ты знаешь, кто ее сопровождает?

— Нет, но, скорее всего, один из придворных принца. У него слишком маленький рост, чтобы быть принцем.

— Ну что ж, посмотрим, пройдут ли они.

Я не хотела даже случайно приблизиться к ним, как и Микаэль, но положительным в этой встрече было то, что я теперь знала, во что одета примари. Если она будет во дворце, значит обязательно встретится с принцем Чигару. Если избежать на этом вечере присутствия врагов не удалось, то, по крайней мере, я их уже засекла, не дожидаясь, пока заприметят меня.

Примари протянула свое приглашение одному из гвардейцев, стоящих у дверей. Он посмотрел сначала на приглашение, потом на нее. Вернул ей приглашение, и двери открылись. Она сделала шаг к двери, подняла ногу, чтобы шагнуть через порог, но остановилась и оглянулась через плечо. Амулет счастливо вибрировал внутри моего корсажа. Я удержала себя от почти непреодолимого желания прикрыть его рукой. И так понятно, этот жест не принесет ничего хорошего, только привлечет внимание.