– Иди горючку сливай. Не выдюжим.

– Куда? – встрепенулся Вакуленко.

– В карман!.. – зашипел Карпатов. – На полосу сливай, неужели не ясно? Только не суетись, Ромка.

Вакуленко понятливо кивнул, выскочил из кабины, через пару минут вернулся, плюхнулся в кресло и сказал:

– Мать их в качель, там эти трое так смотрят, на нервы капают! Шо делать с ними, командир?

– Отвлечь бы надо, – пробормотал Карпатов. – Черт!..

– Владимир Иванович, у меня карты есть. – Витька встрепенулся и хлопнул себя по карману. – Могу отвлечь.

– Ну, надо же! – Карпатов невольно засмеялся. – Витька, ты уникум. На хрена ты карты с собой таскаешь? На казнь возьмешь? Ладно, иди, займи пацанов.

Минуты не прошло, а Витька уже сидел на корточках перед талибами, тасовал колоду.

– Испробуйте удачу, господа! – разносился по салону его звенящий голос. – Смотрим внимательно, выигрываем обязательно! Видишь, красная, дядечка? Вот она, видишь? Угадаешь красную, получишь мои лапти!

– Ай да Витька, ай да сукин сын! – пробормотал Глотов. – Хоть бы не раскусили нас.

– Саня, Ромка! – встрепенулся Карпатов. – Идите, подстрахуйте Витьку. Да только с умом, не привлекайте внимания.

Вакуленко и Глотов повскакали со своих кресел, выскочили в салон.

Малолетний талиб, которому не чуждо было все человеческое, включая непроходимую глупость, ткнул пальцем в карту. Витька перевернул ее и театрально чертыхнулся – красная! Он сморщил жалобную мордашку, да так естественно, что паренек засмеялся и что-то быстро затараторил, тыча пальцем в Витькины кроссовки.

– Да бери ты, бери, засранец, – бурчал Витька, стягивая обувку. – Совсем обездолил меня, гаденыш. Часы ему отдал, теперь разувает. Совести у тебя нет!

Подались вперед остальные талибы. Витька начал тасовать колоду. Глазастый бородач снял палец со спускового крючка, положил автомат на колени, а руку – на затворную раму.

– А ну-ка еще раз! – возвестил Витька, передав кроссовки пареньку. – Везет в карты – не везет в любви! Тайм второй, внимание на экран! Попробуйте удачу, получите автомобиль и дачу! Красная, смотрите! – Он ткнул пальцем в даму бубен, сунул ее между двумя другими картами и разложил перед талибами вверх рубашкой все три.

Охранники вытянули шеи, их глаза жадно засверкали. За спинами этой троицы охранников объявились Глотов с Вакуленко. Глотов ступал на цыпочках, приложил палец к губам, выразительно глянул на Вакуленко, тихо подошел к люку и поднял трап. Приглушенно загудел привод.

Охранники не смотрели на него, таращились в карты. Чернобородый тип ткнул пальцем в среднюю, но его руку перехватил жилистый напарник. У него имелись обоснованные возражения. Он принялся что-то энергично внушать собрату по вере. По его мнению, внимания заслуживала лишь левая карта. Так ему подсказывала интуиция.

К запуску моторов все было готово.

– ВСУ работает нормально, – звенящим шепотом доложил Серега.

– Включить первый мотор, – приказал Карпатов.

– Есть, командир.

Лопасти одной из турбин начали медленно вращаться.

– Кажется, работает, командир.

– Черт!

– Ты что? – Серега вздрогнул. – Работает же.

– Посмотри в окно.

Серега прилип к лобовому стеклу и тихо выругался. Только этого не хватало!

В поле зрения появился Адель. Он совершенно один шел мимо взлетной полосы, направляясь из ангара к вышке диспетчера, где в этот час должна была состояться праздничная молитва, покосился на «Ил-76» и вдруг встал как вкопанный. Гул мотора привлек его внимание. Адель поколебался, посмотрел на часы, потом на вышку диспетчера и зашагал к самолету.

– Дьявол! – ругнулся Карпатов. – Он нам все испортит.

– Да что он сделает нам, Иваныч? – заволновался Серега. – Пусть только поднимется, мы его живо!..

– Тут еще трое, забыл? Он их быстро вернет в состояние бодрствования. Пойду на перехват. – Карпатов выбрался из кресла. – Он может и не знать, что в самолете трое талибов. Откуда ему это известно?

Когда он опускал трап, чернобородый афганец машинально поднял глаза, но Витька среагировал, подыграл и, чертыхаясь, открыл угаданную красную карту. Юный талиб радостно засмеялся. За ним заржали и остальные.

– Володя, ты что здесь делаешь? – Адель уже переходил на бег, когда Карпатов спрыгнул ему навстречу.

– Ничего. – Первый пилот натужно изобразил приветливую улыбку. – Моторы прогреваем, Адель.

– Почему вы вообще здесь? – Главнокомандующий ВВС испытывал нешуточное беспокойство, холеная физиономия побелела.

Оружия при Аделе не было. Он был одет сравнительно демократично – глаженые брюки, начищенные ботинки, полувоенная куртка с щеголеватыми карманами и погонами. Рука афганца непроизвольно поползла к поясу, где всегда висела кобура. Но сегодня ее там не оказалось.

– Адель, в чем проблема? Приказ заместителя губернатора господина Насри. Мы меняли шасси. Теперь прогреваем моторы. Ты же не хочешь, чтобы эта хреновина когда-нибудь взорвалась?

Адель побледнел еще больше, отступил на полшага, покосился через плечо на ангар.

– Наши есть в самолете?

– Нет. – Карпатов пожал плечами. – Все ваши ушли на намаз. Обещались быть через полчаса. Мы как раз успеем все сделать.

– А зачем ты трап поднимал?

– Адель, да что с тобой? – Карпатов засмеялся. – Думаешь, мы вас покинем? Забыл, что у меня баки пустые? – Он проследил за взглядом афганца.

Тот очень пристально, стараясь не выдать испуга, смотрел на горючку, слитую посреди полосы. Вакуленко явно перестарался. Но Адель не герой и уж точно не упертый мусульманин. Он не пойдет один против пяти.

– Послушай, – Адель откашлялся. – Неужели Фарид никого не оставил с вами?

– Пойди и проверь. – Карпатов изобразил приглашающий жест. – Мне это тоже показалось немного странным. Очнись, Адель, куда мы денемся? Прогреем моторы, возможно, немного проедем по взлетке.

– Хорошо, Володя, давай, но только сильно не увлекайся. – Адель попятился, нервно сглотнул.

Затем он как-то косо улыбнулся, торопливо зашагал к зданию аэродрома, обернулся, перешел на бег, сначала на спортивный, а потом понесся сломя голову.

В запасе оставались мгновения.

Беззаботно посвистывая, Карпатов поднялся в самолет, где яростно бились картежники, и шепнул Глотову:

– Подними трап.

Тот кивнул, а командир корабля по стеночке протиснулся в кабину, упал в кресло, утер холодный пот. Часть лампочек на приборной панели опять погасла. Только индикатор первого мотора продолжал работать. Серега увлеченно щелкал тумблерами.