— Что произошло? — Гидеон подошёл ко мне, удивлённо наблюдая, как магистр раздаёт указания остальным участникам экспедиции.

— Я…э-э-э, я не уверена, что могу… — я запнулась, беспомощно взглянув на него. — Я пойду, помогу установить лагерь. Пускай тебе Данте сам всё расскажет. Или вот, — я махнула рукой на всё ещё искрящиеся надписи под рисунком люмена и вампира, — почитай, может, и без моих ответов поймёшь.

Боясь, что Гидеон начнёт допытываться, что же так сильно расстроило магистра, я рванула к друзьям. Хотелось нагрузить себя работой так, чтобы тревожные мысли, крутящиеся в голове и тянущие из меня все силы, наконец-то затихли где-то на периферии сознания. Я уже просто устала от количества событий, сваливающихся на меня.

— Первогодки, — Рамино, приняв командование, взялся раздавать задания. — Установите три подсобные палатки вон на тех платформах, их уже укрепили. Остальные — за мной.

— Вот вечно самое интересное мимо нас, — обиженно поджал губы Ник.

Мне же говорить не хотелось, я схватила полевой кейс со всем необходимым и двинулась к самой дальней из обозначенных площадок. На предложение ведьмака работать вместе постаралась как можно тактичнее отказать. В конце концов, ни он, ни Сиб не виноваты в том, что мне сейчас не до разговоров.

Оборудование у экспедиции было не самого лучшего качества и далеко не такое современное, как у Ордена — большую часть операций при установке временного склада пришлось проводить вручную. Но я этому была даже рада. Монотонные действия, физический труд — своего рода медитация, что помогла мне успокоиться. Мне определённо надо ещё раз поговорить с Данте, а то он может вновь начать играть в благородного рыцаря из сказок и откажется от моей помощи.

Мою довольную улыбку от выполненной работы и придуманного плана исказила волна боли. В моё сознание будто вонзили множество раскаленных иголок, отчего я вскрикнула и осела на колени.

— Аурия Лаэрти, — раздалось орденское многоголосье в моей голове. — Совет требует отчёта. Выполнено ли наше задание?

Я схватилась за голову, пытаясь унять боль. Никогда ещё связь с советом не давалась мне так тяжело.

— Частично, — только и смогла подумать в ответ.

— Поясни.

— Фолианты… уничтожены, — каждое слово вызывало вспышку слепящей боли. — Храм… исследуется.

— Что обнаружено? — продолжал чеканить совет, не понимая, что каждая фраза вгоняла в мой мозг гвоздь за гвоздём.

Собравшись с силами, я пыталась начать доклад. Так, как привыкла за многие годы своей жизни. Без увиливаний, без сокрытия информации. "Не верь люменам!" — слова брата ярким знаком вспыхнули в моей голове, заставив усомниться. А должна ли я быть честной?

— Здесь ничего нет, — неожиданно для самой себя, процедила я, с шумом вдыхая и выдыхая. — Пустышка.

— Покажи, — это уже Альберт, отец Аарона, вмешался в допрос.

А меня окатило такой волной злости и гнева, что я чуть не выругалась в ответ. Твой ребёнок, твоя плоть и кровь, сейчас лежит в коме, а тебя беспокоят какие-то руины?! Что за скотина ты, архи-лорд Альберт?!

Окрылённая негодованием, я нашла в себе силы ответить коротко и уверенно:

— Нет!

На какое-то время совет взрывается потоком возмущения и недовольства, оглушая меня и вдавливая в камни под ногами. Но потом всё резко прекратилось. И когда я уже подумала, что всё, связь прервалась, в мозг вклинился ответ Альберта: "Что ж, дитя, ты сама этого хотела", и на мой бедный разум обрушилась новая волна мыслеобразов.

Перед моими глазами вновь зал Совета. Только в центре его стояли мама и Аарон. И судя по показываемой мне беседе, это момент до моего отъезда в Академию.

— Вы уверены, что хотите отправить свою родную дочь на это задание? Она может погибнуть, — бесстрастно спросил Альберт у мамы.

— Аурия, в силу своей дефектной крови, всё равно не будет полезна нашему обществу, — ответила мама, презрительно хмыкнув и пожав плечами.

— Да, если это задание поможет моей бесполезной сестре хоть как-то отмыть пятно, которым она наградила нашу фамилию, пускай отправляется, — добавил Аарон в тон матери. — Посмертно, так посмертно.

Эта картинка настолько чётко крутилась перед моими глазами, что у меня сложилось ощущение, будто я нахожусь прямо там, в зале совета. И от этого услышанное бьёт ещё сильнее. Вышибает дух напрочь. То, чего я всегда подспудно боялась, что мама и Аарон никогда не считали меня равными себе, сейчас обрело реальное воплощение. У меня в жизни была одна опора — семья, и сейчас меня словно лишили части её. И это не просто больно, это уничтожающе.

Пока мой разум пребывал в раздрае и опустошении, я почувствовала, как в память ко мне кто-то запустил мягкую лапу ментальных щупов. Альберт и совет, воспользовавшись моей сумятицей, копошились в воспоминаниях. Взвыв, я замотала головой, будто это могло помочь избавиться от этих манипуляторов. С ужасом понимая, что они видели всё! От нашей встречи с Данте в лесу, до раскрытия легенды об астральных парах.

— Твоя мать была права, ты просто ничтожество, — бросил напоследок Альберт. — Ошибка природы.

Совет исчез из моей головы так же внезапно, как и появился. Оставив меня попросту выпотрошенной. В полном эмоциональном и физическом опустошении.

Понятия не имею, сколько я просидела, глядя в пустоту и не реагируя на происходящее вокруг. По моему лицу текли слёзы, но я даже не пыталась их  вытереть. Мне было всё равно. Я не понимала, что мне делать дальше. Кому верить, куда идти? Как жить?

Я ощущала себя брошенной и преданной всеми. Вся моя жизнь казалась какой-то обманкой. Лицемерной игрой, как Ордена, так и мамы с братом. Приход последнего теперь казался совершенно непонятным, как и его слова. Снова какая-то уловка люменов?

Бред, какой бред!

Я, пошатнувшись, поднялась на ноги и двинулась к центральной платформе. Почему-то мне казалось, что если я буду двигаться, всё решится само собой. Что у меня появится цель и найдутся способы её достижения.

Единственному, кому я была нужна — это мой папа, но как его вытащить из застенков Ордена, даже предположить не могла. Эта мысль придала мне сил. Надо спасти отца.