− Хорошо, − всё-таки уступает мне Дамиан. — Начнёшь, когда я скажу, и первая ни к чему не лезь.

Понятливо кивнув, я подступаюсь к двери. Чтобы не мешать князю, приседаю на корточки, закатывая рукава и полностью перестраивая зрение. Распрямив ладони в нескольких сантиметрах от дверного полотна, поднимаю взгляд на застывшего надо мной мужчину. Глаза широко распахиваются, когда я начинаю различать ту многослойную сеть заклинаний, которую он стремительно и виртуозно распутывает.

В ловких умелых пальцах вспыхивают и гаснут нити, расплетаются узлы плетений, завораживая запредельным для меня мастерством. Подобное я видела только у отца, но он работал совершенно по-другому.

− Давай, − отрывисто командует мне мой волк.

И я с тихим выдохом прижимаю ладони к двери. Меня словно электрическим током прошивает, вышибая воздух из лёгких. По рукам пробегает гулкая вибрация. Это больно и откровенно страшно. Это опасно, если не знать, что делаешь. Но я всё равно тянусь сознанием к магическому источнику глубоко в недрах земли.

Как и многие древние цитадели, этот замок построен на месте силы, буквально напитан этой силой. Он живой благодаря ей, почти мыслящий, почти осознающий себя. И с ним можно договориться, если он согласится слушать. Меня — согласится.

Окружающий мир в моём восприятии теряет очертания. Закрыв глаза, я вся сосредотачиваюсь на магической сущности этого места, сливаюсь с ним сознанием, чтобы утихомирить гнев древнего величественного здания.

Словно вздыбленную шерсть на холке ярящегося верного сторожа, приглаживаю потревоженные нити, оплетающие густой паутиной защитной магии каждый камушек в этом подвале. Делюсь с источником своей собственной силой, тем самым умасливая и успокаивая. Обещаю своему новому дому любовь и заботу. А в ответ буквально слышу снисходительное фырканье. И тут же чувствую, как толкается в мои ладони ответное тепло, словно лобастая голова старого грозного волка, который сам не понимает, к чему все эти нежности, но готов пойти наивной забавной самочке на уступки. Чтобы точно осталась тут и выполнила обещание.

И вот после этого волчья цитадель наконец соглашается пропустить меня и, так уж и быть, моего самца, из которого вышел неплохой хозяин, к глупому безбашенному щенку, запертому в карцере.

В тот же миг последние запирающие заклинания осыпаются в руках Дамиана.

− Замок… могу попытаться… − выдыхаю я.

− Некогда, − роняет князь. И за подмышки быстро оттаскивает меня от двери, чтобы в следующую секунду вышибить её плечом.

Из проёма тут же вырываются клубы чёрного дыма. Дыхание мгновенно спирает, и глаза начинают слезиться. Но Дамиан даже не обращает на это внимания, заскакивая в карцер. За ним вслед один из стражников. Оттуда слышится надсадный кашель а в следующий миг вскрик, полный боли, и невнятная ругань.

Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, неуклюже поднимаюсь на ноги. Шатаясь, иду к выбитой двери, но мне внезапно заступает дорогу второй стражник.

− Пропустите, − возмущаюсь я, но больше ничего не успеваю сказать, потому что из дыма выходит Дамиан с тощим подростком на руках.

− Как он? — бросаюсь к ним.

− Живой. И по-прежнему дурной на всю голову, − сообщает князь, сгружая свою ношу на пол у противоположной стены.

За грудки помогает парнишке сесть. А тот лихорадочно отталкивает его руки, злобно скалясь потрескавшимися губами. Весь чумазый, ободранный, с обгорелыми волосами, покрытыми копотью, непризнанный принц Бранагиля в этот момент кажется настоящим оборванцем.

− Отстань, урод! — кричит хрипло. Отползает в сторону, кашляя и задыхаясь: — Я всё равно сбегу из твоего клоповника! Думаешь, тебе что-то дадут за меня? Фигу лысую! Отпусти по-хорошему, иначе разнесу тут всё к бесам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

− Отпущу-отпущу. Как только с твоим отцом договоримся полюбовно, так сразу тебя ему на руки передам, − холодно цедит Дамиан. И уже обращаясь к стражникам, коротко приказывает: − К целителю его тащите.

В глазах мальчишки при упоминании отца на миг вспыхивает самое настоящее отчаяние, которое тут же сменяется ещё большей злобой. Но на этот раз парню хватает ума промолчать.

− Что прикажете с ним делать, если опять будет пытаться сбежать? — интересуется один из оборотней. Судя по их хмурому виду, перспективе и дальше нянчиться с таким беспокойным заложником они совершенно не рады.

− Не попытается. Он весь свой резерв угрохал, сначала попытавшись дверь взорвать, а потом удерживая купольный щит, чтобы не задохнуться. Ведь так, Хенрик?

− Не ваше дело! — набычившись, отворачивается тот.

− Конечно, − оскаливается Дамиан. — Попытаешься сбежать ещё раз и будешь сидеть в ошейнике.

И вот тут парнишка испуганно дёргается, поднимая потрясённый взгляд на князя.

− Я вижу, ты понимаешь, о чём я. Не только на оборотней эта дрянь действует. Догадываешься, насколько… неприятным тебе покажется такой опыт? Будешь ещё дурить? − жёстко интересуется тот. И грозно гаркает: — Шагом марш лечиться, щенок.

Парень вздрагивает, но, сцепив зубы, пытается подняться. Правда, став на правую ногу, вскрикивает и со стоном начинает заваливаться обратно, лишь в последний момент успев прислониться к стене.

Я инстинктивно дёргаюсь к нему, но меня не пускает Дамиан, просто перехватив за локоть.

− Помогите ему дойти, − кивает он на бедолагу стражникам.

Уже через минуту пацан оказывается на плече одного из оборотней, болтаясь, как куль с мукой. И его наконец тащат прочь отсюда, чтобы показать целителю.

− Отцу плевать на меня. Можете не рассчитывать, что он станет с вами договариваться, − буркает сын Изидора напоследок.

Такой несчастный, что слёзы на глаза наворачиваются.

− Посмотрим, − роняет князь и, притянув меня ближе, прижимает ладонь к моему солнечному сплетению, проверяя резерв.

− Я в порядке, − уверяю мужчину. − Говорю же, твой замок меня принял, и мне не пришлось тратить много сил. Только… договариваться с ним.