Аналогичная ситуация царила в конце лета 1943 г. в Ровенской области:

Общая картина партизанского террора на Волыни и в Полесье в сентябре 1943 г. дана в отчете подпольщика ОУН с территории северо-западной Украины: «Где могут временно остановить наш рост, там пользуются безоглядными методами, даже людей, которые ведут наши отряды как проводники, убивают. (…) В селе Радостове (Брестская область БССР. — А. Г.) красные под маркой УПА входят к людям и таким образом открывают своих врагов, которых беспощадно убивают. То же самое делается и в других селах»[673]. Такой «маскарад» в борьбе с националистами коммунисты широко использовали не только в годы войны, но и после нее — до конца 1940-х гг.[674]

Согласно документации ОУН, 27 сентября 1943 г., после нападения УПА на Черниговско-Волынское соединение А. Федорова, красные, отбив атаку, в селе Пневно Камень-Каширского района Волынской области сожгли 3 жилых строения и написали бандеровцам послание:

Угрозы были отнюдь не пустыми. Нередко красные партизаны превращали в пепел строения в тех же деревнях, в которых до этого карательные операции проводили немцы. Октябрь 1943 г., север Ровенской области: «Район “Замок”. Большевистские банды грабили села: Крута, Слобода, Клесов, Сохи. В последнем убили 10 человек. Сожгли заново с. Чудань и большую часть с. Каменное. Замордовали при этом 10 человек»[676]. В октябре-ноябре 1943 г. на северо-востоке Ровенской области наблюдалась та же картина: «На село Карпилов-ку напали ночью красные банды в большом количестве — ограбили, сожгли и убили при этом 183 наших крестьянина… Село Дерть окружили, ограбили (забрали до 300 шт. скота). Тут поймали одного крестьянина, посадили на могилу и подорвали ее. 3.XI снова напали на с. Боровое, дожгли хозяйства, которые оставались немцами не сожженными, и убили 20 крестьян»[677]. Любопытно отметить, что сожжение Карпиловки победители приписали оккупантам[678].

Неорганизованность террора приводила к тому, что под удары партизан попадало даже лояльно настроенное к ним население. Командование Черниговско-Волынского соединения с негодованием пожаловалось в УШПД на действия своих коллег: «21 ноября [1943 г.] партизаны польского отряда [им.] Костюшко, входящего в бригаду [под командованием] Шубекидзе Пинского соединения [БШПД], сожгли партизанское село Любязь, Любашевского района Волынской области, [в] количестве 250 хозяйств.

[В] ноябре 4 разведчика [в] пьяном виде двигались [на] разведку [в] Любязь. По дороге их крестьяне предупредили, что [в] село прибыли националисты, [но] они, не обращая внимания, двинулись [в] село, [в] результате [чего] были убиты националистами. Командование в отместку решило уничтожить все село, что и сделали»[679]. После войны и уничтожение Любязи также «повесили» на немцев[680].

Спустя месяц подчиненные уже самого Алексея Федорова — польская бригада им. Ванды Василевской, тогда входившая в Черниговско-Волынское соединение — устроили подобную «операцию» в том же Любашовском районе. Как рассказывал спустя много лет очевидец Валерий Гладич, «в Ляховичах тогда бандеровцев не было. А красные напали на село ночью 19 декабря 1943 г. До утра оно было почти уничтожено. Начали с южной стороны. Убивали всех, кого видели. Первыми убили Марчика Степана и его соседку Матрену с восьмилетней дочкой, Хвесик Николая и Хвесик Матрену с десятилетней дочкой, Мельника Василия. Семью Хвесик Ивана (жену, сына, невестку и ребенка-младенца) убили, и кинули в горящую хату. В общем на протяжении той кровавой ночи без вины погибло 50 человек. В ту же ночь погибли и родители моей будущей жены Никанор и Агафья Божко. Погибла также сестра Гладича Николая Антоновича Евгения, а мать его была тяжело ранена»[681]. В отчете ОУН количество погибших в ходе этой операции несколько меньше: