Я смеялась в лицо собственной смерти! Я небоялась ее. Ничуть не боялась. Потому что я слишком долго ее ждала… Засчитанные мгновения я вспомнила свою могилу. На ней мне очень понравилось,потому что там была тишина и покой. Я вспомнила свое лицо на той фотографии.Там я была такая беззаботная, такая смешная и такая непосредственная. Вспомнилаощущение жизни, когда я не была Русланой. Уходя со своей могилы, я обернулась ине знала, что сказать: то ли «прощай», то ли «до скорого»…

МАШИНА С ГРОХОТОМ УПАЛА ВНИЗ, ЗАДЫМИЛАСЬ, АЧУТЬ ПОЗЖЕ ВЗОРВАЛАСЬ…

Костыль умер сразу, даже не поняв, чтопроизошло. Я вылетела вместе с передним креслом, пристегнутая ремнембезопасности, и ударилась о какую-то бетонную стену. Врачи долго и упорноборолись за мою жизнь, и я осталась жива, но на всю жизнь прикованная кинвалидной коляске. По сравнению с оставшимися следами ожога, мой шрам на лицевыглядел теперь довольно безобидно.

Спустя годы после той моей мнимой смертиСергей женился на своей сотруднице по совершенно банальной причине: оназабеременела. Он не стал олигархом, потому что, потеряв меня, покончил скарьерой и до самой пенсии работал обычным служащим совершенно обычного банка.Его жена родила ему двоих детей – мальчика и девочку, которые выросли, создалисвои семьи и произвели на свет четверых внуков. Он прожил со своей женой в миреи согласии ровно двадцать пять лет. Она умерла от сердечной недостаточности. Онпосвятил свою жизнь детям и внукам, но каждое воскресенье приезжал на моюмогилу, чтобы положить живые цветы…

Много позже я узнала о том, что моя сестра«кинула» сбежавшего от меня мужа: в аэропорту поставила его у регистрационнойстойки, сказала, что отлучится на несколько минут, и улетела другим рейсом.Когда мой муж понял, что его обманули, он долго скрывался на моей даче, не имеявозможности вернуться домой, потому что был в розыске. Ведь он обворовал своюфирму. Потом он познакомился с местными бомжами и зажил бродяжнической жизнью.Когда он совсем сбомжевался, стал выходить в город. Сидел у магазинов и пивныхларьков, не боясь, что кто-нибудь узнает в нем прежнего успешного бизнесмена.Он рассказывал приятелям о своей фирме, о том, какими деньгами когда-товорочал. Бомжи смеялись, крутили пальцем у виска – считали его сумасшедшим…Потом он где-то замерз. Перепил и не смог добраться до подвала, в котором былоего убежище. В тот год зима была очень холодная…

Я подкатила инвалидную коляску к зеркалу,закрепила на своих седых волосах зеленую заколку, усыпанную изумрудами, тусамую, что когда-то подарил мне Сергей. Затем посмотрела на зеленое платье иулыбнулась. Я бы не смогла его надеть, даже если бы очень этого хотела. Тогда уменя была тонкая талия, а теперь, с возрастом, я заметно расплылась и уже давноношу вещи пятьдесят шестого размера. Я закрываю свой шрам на щеке седымиволосами и с тревогой думаю о том, зачем же я позвала Сергея, какая у негобудет реакция… Мне по-настоящему страшно, потому что я знаю, что я постареланамного больше, чем он. Я не переношу свою старость. Я на дух ее не переношу! Онадобила меня окончательно. Она хитрая, знает, с кем и какими способами нужнобороться. Ищет слабые места и давит на них изо всех сил.

Я не могу ее скрыть. Время обгоняет меня, уменя не получается идти с ним в ногу.

Мне страшно, но все же я хочу увидеть Сергея…Всего один раз… Я не хочу, чтобы он снизошел до жалости и остался с калекой. Язнаю, нельзя строить будущее на развалинах прошлого. Конечно, всякое бывает. Унас в подъезде живет женщина, ей семьдесят, и она недавно вышла замуж. Говорит,что у нее только началась жизнь, что никогда не испытывала ничего подобного.Ему семьдесят пять, и они выходят во двор, держась за руки. Она ждала семьдесятлет, чтобы встретить свою любовь, и дождалась. Когда шла с ним под венец,плакала от счастья. Она была вдовой и не собиралась больше устраивать своюжизнь, но этот мужчина очаровал ее детей и внуков. Он не хотел украсть у нихмать и замечательную бабушку, он просто хотел, чтобы эта женщина быласчастливой и чтобы она улыбалась. А она и в самом деле начала улыбаться. Краситгубы яркой помадой, повязывает яркие косынки на голову и считает, что для тогочтобы быть красивой, не обязательно быть молодой. Красивой можно быть в любомвозрасте и счастливой тоже.

Когда раздался звонок в дверь, я мысленноперекрестилась. У меня неимоверно тряслись руки, и я едва справилась с замками.Сергей внимательно посмотрел мне в глаза, встал на колени перед инвалиднойколяской и начал целовать мои ноги, которые уже больше тридцати лет не моглиходить. Я рассказала Сергею свою жизнь. Почему должна была остаться с хозяиномприютившего нас когда-то дома, про то, как погиб Костыль, а я осталась жива,выкарабкалась, и все поверили, что я просто не справилась с управлением. Что попаспорту я Костылева Руслана. Как, выйдя из больницы, я вернулась в домКостыля, чтобы забрать изумрудную заколку, зеленое платье и деньги на жизнь… Отвсего остального я отказалась и больше чем на тридцать лет закрылась в этойквартире, отрешилась от жизни… Я сказала, что ничего от него не требую. Япросто хотела его увидеть, потому что на днях мне поставили неутешительныйдиагноз, мне осталось жить совсем мало.

Я говорила и смотрела Сергею в глаза. Онвыглядел намного лучше, чем я. Эдакий бравый пенсионер в прекрасной форме ихорошем расположении духа.

– Я просто хотела попрощаться, – произнесла ясквозь слезы и закрыла свой шрам седыми волосами. – Мне осталось совсемнемного.

Сергей обнял мои ноги и прошептал:

– Нина, как ты могла? Ну как ты могла?

– Что?

– Как ты могла молчать тридцать с лишним лет искрываться в этой квартире?

– Тебе этого не понять…

– Почему? Почему ты так думаешь?

– Потому что есть вещи, которые мужчины немогут понять… Мужчинам не понять…

Сергей смотрел на меня влюбленными глазами, онбыл счастлив. Он не видел во мне седую пополневшую старушку… Он не видел моиморщины, мой шрам и мою инвалидную коляску… Он плакал от счастья, целовал моиноги и говорил: