— Быстрее! — кричала девушка. — Она его убьет!

Лила побежала за дом, откинув один из мусорных баков в сторону и пробежав мимо пары человек. Один из них протягивал кровоточащую руку.

— Я пытался остановить ее, но эта сука укусила меня. Она была как бешеная собака.

Лила остановилась в конце подъездной дорожки, с пистолетом в руке, свисающей рядом с ее правым бедром, пытаясь осознать то, что видела: женщина в позе лягушки сидит на асфальте. Казалось, она была одета в муслиновую ночную рубашку, когда-то облегающую, а теперь разорванную на бесчисленное количество свободно свисающих ниток. Декоративные кирпичи, патриотически окрашенные в красный, белый и синий, облицовывали подъездную дорожку с обеих сторон. Женщина держала один в левой руке и один в правой. Она била их краями по телу человека в залитой кровью униформе департамента шерифа Дулинга. Лила подумала, что это, должно быть, Роджер, хотя наверняка понадобятся отпечатки пальцев или анализ ДНК, чтобы в этом убедиться; за исключением остатка широкого подбородка, его лицо исчезло, схлопнулось, как втоптанное в землю яблоко. Кровь бежала по подъездной дорожке ручьями, отблескивая синим каждый раз, когда проблесковые маячки ее полицейской машины выдавали стробирующий свет.

Женщина, склонившаяся над Роджером, рычала. Ее покрасневшее лицо — лицо Джессики Элуэй — было частично покрыто клочьями паутины; ее муж, должно быть, допустил смертельную ошибку, удалив её. Руки, держащие погружающиеся в мужское тело кирпичи, были окрашены красным.

Это не Джессика Элуэй, подумала Лила. Этого не может быть, не так ли?

— Остановись! — Крикнула Лила. — Прекрати сейчас же!

И о чудо, женщина остановилась. Она посмотрела вверх, ее налитые кровью глаза раскрылись так широко, что они, казалось, заполнили половину ее лица. Она стояла, держа в каждой руке по окровавленному кирпичу. Один красный, один синий. Боже, Благослови Америку. Лила увидела пару зубов Роджера, застрявших в коконе, свисающем с подбородка.

— Осторожно, шериф, — сказал кто-то из толпы. — Она, похоже, взбесилась.

— Брось их! — Она подняла Глок. Лила никогда не была такой уставшей, но ее рука все еще была твердой. — Брось кирпичи!

Джессика уронила один и оглянулась. Затем она подняла другой кирпич и бросила его, не в Лилу, а в одного из мужчин, который подбирался поближе для того, чтобы лучше все видеть. И, Лиле в это трудно было поверить, снимать происходящее на телефон. Мобильный телефон мужчины был поднят на Джессику. Когда она подошла, он взвизгнул, и, наклонив голову и плечи, побежал прочь. При этом сбив девушку в спортивном костюме.

— Брось это, брось, брось!

Джессика-зомби не обратила на это никакого внимания. Она прыгнула через девушку в костюме и подняла упавший кирпич. За ней никого не было, все соседи разбежались врассыпную. Лила дважды выстрелила, и голова Джессики Элуэй взорвалась. Куски кожи головы с желтыми волосами все еще опутанными белыми волокнами, разлетелись в разные стороны.

— О, Боже мой. О, боже мой. О, боже мой. — Это была упавшая девушка.

Лила помогла девушке подняться на ноги.

— Иди домой, милая. — И когда девушка посмотрела в сторону Джессики Элуэй, Лила силой отвернула её голову. Она подняла голос. — Все, расходимся по домам! По своим домам! Немедленно!

Мужчина с мобильным телефоном подползал назад, ища хороший ракурс, тот, с которого он мог бы снять мельчайшую подробность бойни. Но это был не мужчина. Под рыжеватыми волосами, черты его лица были мягкими, подростковыми. Она узнала его по фото из местной газеты, какой-то школьник, она не могла вспомнить его имени, наверное, местная спортивная звезда. Лила указала на него дрожащим пальцем.

— Сфотографируй это, и я запихну телефон тебе в горло.

Подросток — это был друг Эрика Бласса — Курт Маклеод — смотрел на нее, насупив брови.

— Это свободная страна, не так ли?

— Не сегодня, — сказала Лила. После чего она крикнула, шокированной группе соседей. — Расходимся! Расходимся! Вперед!

Курт и другие пошли, несколько раз оглянувшись через их плечи, как если бы боялись, что она может погнаться за ними, словно сумасшедшая, как женщина, которую она только что убила на улице.

— А я-то думал, что женщины-шерифы ведут дела по-другому! — Сказал через плечо кто-то из мужчин.

Лила подавила желание ткнуть ему фак и вернулась к своей полицейской машине. Когда прядь волос упала на ее глаза, она откинула её обратно с панической дрожью, думая, что это та штуковина опять пытается выскочить из ее кожи. Она наклонилась к двери, сделала пару глубоких вдохов, нажала кнопку рации.

— Линни?

— Я здесь, босс.

— Скольким дозвонилась?

Пауза. Затем Линни произнесла:

— Ну. Пятерым. Обоим Уиттстокам, Элмору, Верну и Дэну Триту. И Рид тоже скоро вернется. Его жена заснула. Полагаю, его сосед присмотрит за маленьким Гэри, бедный парень…

Лила сложила, и получилось восемь офицеров, не очень, когда ты надеешься победить анархию. Ни одна из трех женщин — сотрудниц департамента шерифа Дулинга не ответила на звонки Линни. Это заставило Лилу задуматься о том, как они там, в тюрьме, со всем справляются. Она закрыла глаза, начала дрейфовать и заставила их снова открыться.

Линни рассыпалась на тему бесчисленных экстренных звонков. Было более десятка мужчин, таких как Рид Бэрроуз, которые внезапно оказались единственными опекунами маленьких детей.

— Несколько этих беспомощных дураков хотели, чтобы я объяснила им, как кормить собственных детей! Один идиот спрашивал меня, создаст ли ФАУЧС[170] учреждение по уходу за детьми, потому что у него уже есть билеты на…

— Кто-нибудь есть в участке?

— Кто? ФАУЧС?

— Нет, Линни. Кто-нибудь из помощников. — Но только не Терри. Пожалуйста, только не он. Лила не хотела, чтобы Терри увидел, что осталось от человека, который последние пять лет чаще всего был его напарником.

— Боюсь, что нет. Единственный кто здесь находится — это старик-деревенщина из СОА. Хотел узнать, сможет ли он чем-нибудь помочь. Он снаружи, курит трубку.

Её измученному, шокированному происходящим, мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы идентифицировать того, о ком ей говорили. Уилли Берк, знавший о сказочных платках, и управляющий этой развалиной — пикапом Форд.

— Пришли мне его.

— Этого парня? В самом деле?

— Да. Я на Ричленд-лейн, 65.