— И о чем там написано?

— Написано, что Роланд Лакнор убил Александра Уоринга.

— А при чем тут это? — Перед Гарри поставили его заказ, и он подмигнул официантке, прежде чем налить на край тарелки фирменного коричневого соуса. Затем не тратя попусту время, тут же набил рот яичницей.

— Письмо написала Флоренс Шор. А по мнению той старой дамы, Мейбл Роджерс, Роланд узнал, что она написала, и именно он убил ее.

— Погоди минутку. Не он ли был тем человеком в коричневом костюме?

— Возможно. И есть еще кое-что: с недавних пор Роланд Лакнор свел знакомство с Митфордами, он ведет какие-то дела с отцом и переписывается со старшей дочерью.

Гарри в недоумении уставился на своего товарища.

— Луиза… Она работала там в детской, — пояснил тот.

Конлон отложил вилку и нож и молитвенно сцепил руки.

— Хвала Всевышнему, все дороги ведут к Луизе!

— Ничего смешного, Гарри.

— Да неужели? — Обмакнув кусок яичницы в соус, с полным ртом полицейский ухмыльнулся.

— Послушай меня серьезно! Я раздобыл письмо, в котором Роланда Лакнора подозревают в убийстве, — рассказал Салливан. — То есть существует связь с Флоренс Шор. Они познакомились в госпитале под Ипром.

— Я не понимаю, что означает эта связь.

— А он отрицал, что знает ее. Но когда гостил у Митфордов во Франции, ночью называл ее по имени. Ему вроде бы приснился дурной сон. Луиза зашла узнать, почему он кричит, и услышала, как он произнес имя этой медсестры… несколько раз.

Гарри промокнул рот салфеткой.

— Странная забывчивость с его стороны.

— Да, и кроме того, он завладел банковской книжной своего армейского денщика, который умер.

— Это тоже звучит немного подозрительно, хотя, возможно, тому есть невинное объяснение.

— Только если есть невинное объяснение тому, почему после смерти денщика деньги на его счет то вносились, то изымались. — Выложив все имевшиеся у него сведения, Гай откинулся на спинку стула. — Но что мне-то теперь делать? К Джарвису я пойти не могу, он не захочет со мной говорить.

— А что, если поговорить с другим детективом по этому делу? С инспектором Хэем из Скотленд-Ярда. По-моему, тебе надо пойти туда и встретиться с ним.

— Мне не справиться с этим делом в одиночку, — пристально глядя на письмо, сказал Салливан. — Но ты прав, мне следует сообщить все Хэю. Гарри, пойдем вместе! Мне нужна профессиональная поддержка, а ты еще в мундире.

— Что, прямо сейчас?

— Да, — ответил Гай, — сейчас.

* * *

Прибыв к Новому Скотланд-Ярду, Салливан постарался подавить благоговение перед величием этого учреждения, так же, как Конлон постарался подавить отрыжку.

— Пардон, — смущенно изрек он, — из-за тебя мне пришлось залпом заглотнуть чай.

Гарри спросил, нельзя ли сейчас встретиться с инспектором Хэем, и им предложили посидеть и подождать, пока ему доложат. По приемной сновали полицейские и мужчины в штатском — вероятно, детективы или переодетые стражи порядка. Все они проносились мимо Гая и Гарри с выражением крайней озабоченности и целеустремленности. На деревянной скамье рядом с ними сидели другие посетители: женщина с маленькой девочкой в платье с оборками, молодой парень с подбитым глазом — мутноватый взгляд его здорового глаза предполагал, что он успел выпить немало виски, — седовласый мужчина, который упорно перечитывал какую-то бумагу, после чего мотал головой и что-то бормотал… На стенах пестрели доски для объявлений с изображениями разыскиваемых людей, сообщениями о местных совещаниях и списком лиц, пропавших без вести. Гай мечтал стать одним из здешних полицейских, оказаться в самой гуще событий.

Их с Гарри позвали как-то слишком быстро. Они долго шли по зияющим впереди коридорам, однако запах сигар, наконец, подсказал друзьям, что они приблизились к кабинету Хэя. Сопровождавший их полицейский энергично постучал в дверь и удалился, прежде чем хозяин кабинета пригласил их войти. Инспектор сидел за письменным столом с кожаной обивкой, который выглядел более величественным и зловещим, чем судейское возвышение. Его пиджак висел на спинке стула, а сам он сидел в расслабленной позе, ослабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки. В пепельнице лежала раскуренная сигара, и ее дым медленно проплывал над головами присутствующих.

Жестом предложив им садиться, Хэй провел ладонью по лысеющей голове, пригладив зачесанные набок остатки темных волос.

— Говорите, в чем дело, — буркнул он, — и побыстрее. Через десять минут мне надо уходить.

Гарри помалкивал — его друг обещал, что все объяснения возьмет на себя.

— Спасибо, сэр, — сказал Гай.

— Кто вы такой?

— Гай Салливан, сэр.

Хэй повернулся к Конлону.

— Вы при исполнении… почему бы вам не доложить мне о вашем деле?

Гарри начал что-то говорить, но бывший коллега перебил его:

— Сэр, я попросил его пойти со мной за компанию. Мы из железнодорожной лондонской полиции Брайтонской Южнобережной линии, по делу Флоренс Шор.

— Ах да, точно… То-то я подумал, что ваши физиономии мне знакомы. — Инспектор взял сигару и выпустил очередное облако дыма. — Погодите минутку. Не вы ли тот парень, на которого поступила жалоба? От кузена жертвы?

— От Стюарта Хобкирка? Да, сэр, — ответил Гай. Не было смысла отрицать очевидное.

— Да, понятно. Так вы действительно его допрашивали?

— Да. Но, сэр, я могу все объяснить.

— Тогда продолжайте. — Сигара вернулась в пепельницу. Хэй откинулся на спинку стула, невозмутимо глядя на Салливана.

— Я выяснил, что мисс Шор изменила свое завещание в его пользу всего за несколько дней до того, как ее убили. Я подумал, что надо бы расследовать эту зацепку и встретиться с ним, но в итоге мне удалось снять с него подозрения. По сути говоря, он написал вам из-за того, что ему надоели полицейские допросы, но надоел ему уже не я. По-моему, я знаю, кто еще пытался выспросить его. Из-за этого и еще по одной или двум причинам… — Гай постарался пробурчать эти слова побыстрее. — В общем, после этого меня уволили из полиции за то, что я проводил расследование без официального разрешения.

— Уволили? Так вот, видимо, почему вы в штатском…

Лицо Салливана запылало от стыда.

— Ладно, переходите к делу, — приказным тоном произнес Хэй. — Говорите, зачем пришли. Полагаю, у вас появились новые важные зацепки в этом деле, и у вас осталась только одна минута, чтобы объяснить мне их.

— Подруга мисс Шор, Мейбл Роджерс — ее допрашивали во время дознания — сообщила об ограблении, но когда к ней прислали сержантов из нашей железнодорожной полиции, она заявила им, что у нее ничего не пропало. Ей хотелось увидеть меня, поэтому я заехал к ней. Она сказала, что ей надо показать мне одну вещь, поскольку я расследовал дело Шор. — Гай вытащил из кармана письмо и положил его на стол Хэя. — Это письмо, написанное мисс Шор из Ипра, во время войны. Оно касается знакомого ей офицера, Роланда Лакнора, и его денщика, который, по официальному заключению, совершил самоубийство. Однако мисс Шор полагала, что его убил мистер Лакнор.