А что есть у Николая Штыкова? Выборгская, на которой теперь нет ни Деда, ни Читы, ни Кристины. Выборгская, которой Штык принес много зла, нарушив планы коменданта на союз с Империей. Страшно представить, что ждет его по возвращении. Кроме отца, наверное, никто больше и не будет рад встрече. Если, конечно, отец еще жив и лучевая его не одолела.

Николай придвинулся к диггеру, обнял его здоровой рукой. Мужчина вздрогнул всем телом, поднял глаза, в которых то ли вновь зажегся огонек надежды, то ли тускло заблестела одинокая слеза.

– Ты – не мой сын? – В голосе уже не звучала надежда. На этот раз в нем слышалась вежливая просьба, готовая превратиться в мольбу.

Штык подумал, что ему даже не надо ничего отвечать. Просто промолчать. Этого будет достаточно. Дальше диггер все сделает сам. Расскажет про то, как не успел забрать его из школы в день Катастрофы, расскажет про мать, про оставленный дом, попутно знакомя Штыка с деталями жизни Коли Зайцева, чтобы ему было легче вжиться в этот образ.

– Простите, я не ваш сын, – произнес Николай и физически почувствовал, как у его несостоявшегося отца все оборвалось внутри. – Вы же это знаете. Возраст не тот. И знаете, что на какое-то время вам будет легче, если я скажу, что я – это он. Но это нечестно. Не знаю, как объяснить. Просто нечестно по отношению к настоящему Коле. Вы ведь тогда перестанете его искать, а я думаю, что шансы есть. В той школе не было мертвых. Мне кажется, их всех эвакуировали.

Диггер молчал. Смотрел уставшими серыми глазами цвета изможденного питерского неба и слушал.

– Я в долгу перед вашим сыном. – Штык хаотично перебирал мысли, пытаясь состряпать из их обрывков нечто связное. – Если бы не его сочинение, хрен бы я дошел до Невского. Да и вы не забрали бы меня. Понимаете? Я не могу воспользоваться его именем. Не после того, что он для меня сделал.

Отец Коли Зайцева прикрыл веки. Сильно зажмурившись, выдавил из глаз немного влаги, которую тут же быстро растер по щекам. Открыл глаза. Николай от неожиданности отшатнулся. Казалось, те поменяли цвет. Потеряли усталый мутно-серый оттенок и приобрели стальной отблеск.

– Виктор Зайцев. – Мужчина протянул ладонь. – И, судя по всему, я тебе должен.

– Вы спасли мне жизнь.

– Во-первых, давай на «ты», во-вторых, ты перед этим спас меня и ребят. А вот за сочинение я тебе должен. И не спорь!

Штык лишь пожал плечами. Желания, да и сил спорить не было.

– Что я могу для тебя сделать?

– Мемов, – коротко напомнил Николай.

– Ты все-таки не шутил?

– Нет, мне очень надо к генералу. У веганцев…

– Тихо, тихо! – Виктор вскочил с койки. – Мне не надо знать лишнего. Боюсь, что тебе и впрямь есть что рассказать. Вот и расскажешь напрямую Мемову. Тебе повезло, он на станции, но вроде уже собирался на Адмиралтейскую. Отдыхай, я быстро.

После ухода диггера Николай прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям в теле. Плечо болело, хотя не так сильно, как должно было после пулевого ранения. Наверняка ему дали обезболивающее. Впрочем, если бы пуля раздробила кость, то и под обезболивающим болело бы сильнее. Да и рука бы не шевелилась.

Штык попробовал двигаться. В плечо стрельнуло, но рука работала. Кажется, не перелом. Очень хотелось заглянуть под повязку. Николай попытался вспомнить, как его подстрелили. Перед лицом взмывают облачком мелкие щепки, а плечо пронзает острая боль.

Щепки. Разбившись о приклад, пуля потеряла в скорости и не пробила плечо насквозь. Окажись ранение сквозным, не факт, что Виктор успел бы оказать ему первую помощь.

– Спит?

– Задремал маленько. Сейчас разбудим.

– Стоит?

– Говорит, важно. Что-то про Веган.

Штык приоткрыл глаза. И когда успел задремать? Казалось, Виктор только что выходил за дверь, а вот уже сидит на его койке, мягко тормоша за ногу.

– Как здоровье, боец?

Так вот, как выглядят генералы. Что ж, весьма достойно. Николай почему-то ожидал увидеть обрюзгшего, толстого мужчину с лоснящейся физиономией. Стоящий перед ним человек не имел ничего общего с этими представлениями.

Коренастый, широкоплечий, со стрижкой ежиком, Мемов был очень похож на Зайцева, разве что невысокого роста. Впечатление складывалось такое, будто бы генерал не кабинетной работой занимался, а ходил в залазы вместе с диггерами. Дополнял это впечатление белый шрам на виске.

– Генерал… – Штык спустил ноги с койки и попытался встать – почему-то перед пришедшим, облаченным в серый мундир по фигуре, ему захотелось вытянуться по струнке и даже начать маршировать по лазарету.

– Отставить, – ухмыльнулся Мемов, положив Николаю на плечи тяжелые руки и мгновенно придавив к койке. – Докладывай коротко и по существу.

Штык не знал, как это – по существу. Не очень-то он привык отчитываться перед генералами. Поэтому рассказал все, но максимально сжав повествование. Получилось и впрямь коротко и по делу. Николай и сам удивился, что события нескольких дней, показавшихся ему вечностью, удалось сжать до десятка минут устного рассказа.

Мемов за все это время и бровью не повел. Лишь слегка заиграл желваками, услышав про смерть Деда, но быстро взял себя в руки. А вот смерть Шаха, судя по всему, для него новостью не была. Значит, челноки, которые были с Шахом на Выборгской, уже вернулись и доложили. Или не было среди них челноков?

– Витя? – Генерал перевел тяжелый взгляд на диггера.

– Думаю, не врет. Честный парень.

– Знаю, что не врет. Я о другом. Сможет идти?

Зайцев с беспокойством покосился на Николая.

– Ему бы отлежаться.

– Я смогу. Если надо, смогу. – Штык поднялся с койки.

Мемов отошел на шаг назад, разглядывая Николая исподлобья.

– Надо, парень. Оно всегда надо. По-другому и не бывает. Такое дело. Если по существу, мне доложили с Адмиралтейской, там твои друзья объявились.

– Кто? – не выдержал Штык, подавшись к генералу.

– Леонид и Кристина. С ними Кольцов Иван.

– Вот гад! Дошел ведь! И Кристинку довел! – Николай рассмеялся. Ему захотелось броситься бежать сломя голову и не останавливаться до самой Адмиралтейской.

– Не спеши. – Генерал будто бы прочитал его мысли. – Их уже нет на станции. Они ушли.

– Куда? Зачем?

– Не знаю. Сначала ушла девушка с Кольцовым, а потом и твой друг пропал. Но успел высказать предположение, что Кристину увел Власов.

– Значит, так и было.

– Верится с трудом, но, судя по тому, что ты рассказал, других причин у них не могло быть.

– Мы тратим время, надо их догнать. Если Власов…

– Для этого ты мне и нужен в строю. Ты знаешь их в лицо.