– Ладно, не скромничай, я наслышан, как ты кости можешь ломаешь. Давай я тебе укол сделаю да повязку поменяем. Или со мной поедешь?

– Нет, Коля, у меня дел поднакопилось…, да и приедут за скоро за мной сюда. Увези Марину с ее дядей…, да и уркаганов прихвати…, спасибо тебе за все…, мил человек.

– Ну, как знаешь, – вздохнул шофер, вставая.

Сделав укол и поменяв повязку, он помог Игорю перебраться в будку смотрителя.

– Живой дядя? – спросил он у пожилого железнодорожника, лежавшего на топчане. Его порванная рубашка, грязные спортивные штаны, судорожная попытка остановить стареньким полотенцем кровотечение на голове, все придавало ему какой-то особенно жалкий вид. – Поедемте отсюда.

– Если бы не вы, забили бы, гады…, спасибо вам одним словом. А ехать… Мне же смену сдать надо!

– Что с дядей Игорем? – всхлипнув, уточнила Марина. Сидевшая рядом с родственником и гладя его по седой шевелюре.

– С дядей Игорем, все нормально будет, – ответил Николай. – Он останется здесь, а вы, собирайтесь и поедем… отсюда.

– Мне смену дождаться надо, – давясь от кашля, проговорил старик.

– Вставай дядя, поедем к врачам, в милицию, а дядя Игорь смену сдаст, – ответил Николай, устало, доставая пачку сигарет. – Только вначале, я эту басоту загружу в машину, что у вас тут права «качала». А что им, кстати, нужно было?

– Да пристали, насчет отца Марины. Что? Где? Да, как? Ну, ты их отдубасил, не дай Бог, – тихо шептал стрелочник, покачивая головой.

– Да, чего этим псам будет? – пожав плечами, проговорил Николай, закуривая. – Так вернее будет, а то ведь в дороге мешать могли начать, да и наручников у меня нету. В таком состоянии они целее доедут. Ну, что майор? Держи, – он протянул сигареты. – Вот еще пачка, у меня в машине еще есть. Удачи тебе, а мы поедем потихоньку.

Когда Рафик с трудом, отыскал указанный переезд с будкой и зашел туда, то нашел Захарова на полу в бессознательном состоянии.

– Ну, ну, приходи в себя, герой, – бормотал он. Усаживая друга в салон санитарной машины.

– Заштопай меня Рафик, – бормотал хрипло Игорь, обливаясь потом. – Только в госпиталь мне нельзя. Мне там хана.

– Какая нафиг хана? – не понял Рафик. Вглядываясь в бледное лицо Захарова, с крупными каплями пота, – Что случилось? Ты можешь объяснить?

– Увези к себе на дачу, – выдохнул Игорь тихо, – Мне там хорошо будет.

– А, чем же я тебя, на даче штопать буду? Штопором что ли? – выпалил тот. – На данном участке хорошо водочку под шашлыки кушать, а с дыркой в боку, нужно в стационар завернуть.

– Мне, мне, нельзя в больницу, – с трудом прошептал майор, морщась при этом, – меня ищут…Ты, понимаешь?

– Да, что ты там натворил? – покачав головой, пробормотал Рафик. И не получив ответа, сел за руль машину.

Ничего этого Захаров уже не слышал, а когда пришел в себя, то первое, что увидел, так это яркий свет от нескольких настольных ламп, которые были подвешены к потолку и направлены на него. Наконец в поле зрения, появился незнакомый человек.

– Ты, кто? – спросил Игорь шепотом. Глядя на его лицо, закрытое на половину марлевой повязкой.

В ту же секунду рядом появилось лицо Рафика, в такой же марлевой повязке.

– Ты слышишь меня? – громко проговорил он. – Вот это, – он показал стакан с жидкостью, – самогон – первач. Считай гольный спирт! Тебе это надо выпить, сам понимаешь анестезиолога искать негде. Постарайся заглотнуть все сразу, самое главное не дыши! Ну, давай.

С этими словами он приподнял Игорю голову и заставил выпить почти весь стакан, дав за нюхать все это корочкой хлеба.

На удивление, термоядерная жидкость довольно легко проскочила в желудок и стала медленно растекаться приятным теплом по всему телу. Через некоторое время, сознание сузилось до одной светящейся точки на потолке, а потом и вовсе ускользнувшую прочь. Захаров не почувствовал, как ему оказали помощь, как Рафик вез его на свою дачу, где он и очнулся через несколько часов.

Открыв глаза, Игорь осмотрелся по сторонам и попытался вспомнить, как оказался на даче у Рафика. Где ему приходилось до этого бывать не один раз.

Вечный ремонт, который длился уже несколько лет, со всеми вытекающими для ремонта последствиями, в теперешней ситуации был как нельзя лучше, чем благоустроенная палата в госпитале.

Захаров с трудом повернулся и увидел рядом на столике вазу, в которой лежал его бумажник, часы, блокнот, сигареты, рядом со стареньким телефоном. На листе бумаги, Рафик в своем стиле излагал мысли:

«Заживет все как на собаке, так как рана сквозная и органы не задеты. Жранина в холодильнике, гостей не ждал, поэтому деликатесов нет. Буду после 12 часов. Раф».

Захаров протянул трясущуюся руку к телефону, и набрал номер, затаив дыхание, стал ждать ответа. Домашний телефон никто не поднимал, тогда он позвонил Титову.

– Слушаю вас, – буркнул тот в трубку.

– Мне нужна твоя помощь, – прошептал майор.

– Ты, куда пропал? – пробормотал тот шепотом. – Тут такое творится!

– Тихо, тихо, да не тараторь ты. Мне нужна твоя помощь. Сможешь приехать?

– Какой разговор, конечно!

– Прямо сейчас?

– Да, хоть и сейчас, оперативка в конце дня будет.

– Рядом есть кто?

– Нет один я. Куда ехать то?

– Где на пасху гуляли, помнишь? Ну, когда ты еще на спор пить стал и проиграл?

– Ну, ты это брось, – перебил капитан. – Это спорный вопрос, кто проиграл, одним словом я все понял, скоро буду.

Положив трубку, майор с трудом сел, поморщившись от боли в боку, отодвинул ногой раскаленный обогреватель и осмотрелся вокруг. Было видно, что хозяин дачи категорически не хотел заниматься отделочными работами в двух комнатах на втором этаже. Стены, обклеенные газетами двухгодичной давности, успели уже пожелтеть и потемнеть от времени, старенький диван, стоял в центре одной из комнат, на котором под несколькими одеялами хозяин и приютил гостя. Журнальный стол стоявший на трех ножках, да несколько ящиков, заменявших хозяину кресло. На этом перечень скромной обстановки заканчивался.

Первый этаж, куда Захаров с трудом спустился по скрипучей лестнице в поисках съестного, был представлен кухней и небольшой прихожей. Огромным старым кухонным столом и нескольких табуретов стоявших рядом. Старенький холодильник, без названия выглядел, пожалуй, как импортная вещь, среди этого незатейливого убранства. Окна с решетками были наполовину заклеены газетами, которые заменяли хозяину шторы.

Игорь, машинально открыл дверцу холодильника и уставился на большую, стоявшую в гордом одиночестве кастрюлю. Поставив ее на стол, он стал изучать ее содержимое, которое состояло из нескольких яиц, пакета с пирожками и пачки заварки.

В томительном ожидании приезда Титова, прошло около двух часов.