давай, выбирайся сам, доложи вес честно, как было, и что видел. А, что касается меня, то меня не стоит гонять, я сам приду. Я приду с головой Шамана, так и передай Крапивину, с головой Шамана. Уезжай Коля, светает уже.

Николай пожал плечами, и, угостив майора сигаретой, проговорил:

– Как знаешь, на пачку сигарет. Если вдруг понадобится катафалк, позвони. Прокачу по старой памяти с ветерком.

Подождав пока машина скроется за березовой рощей, Захаров шатаясь, побрел следом за Мариной, держась за бок. Стиснув зубы, он осторожно поднялся по скрипучим ступенькам и открыл двери. То, что он увидел, стало для него полной неожиданностью. В дальнем углу, Марину с трудом держал какой-то человек, закрыв ей рот своей рукой. Рядом на полу сидел связанный дядя Марины, с разбитым носом и опухшими губами. Но самой неприятной неожиданностью для него оказалось появление в дверном проёме его старого знакомого. На пороге появился с кривой улыбкой Фаза, тот самый кондуктор из трактира Семы, который выстрелом из обреза оборвал жизнь Смирнову.

– Вот и встретились! – выпалил тот, с кривой улыбкой.

Короткий удар в область переносицы, усиленный многократно кастетом, не оставлял бы Игорю никакого шанса. Но даже раненного, потерявшего много крови, тело майора по-прежнему готово было защищать себя.

Скорее сработала реакция, выработанная многолетними тренировками, поэтому в какую-то долю секунды Захаров сломался в поясе, упал на правое колено. Тело бандита, запнувшись об него, стремительно пролетело над ним, следом за кулаком, и со страшным хрустом врезалось в металлическую решетку стоявшую у крыльца для чистки обуви. Захаров же лишь получил скользом удар в висок коленом от падающего бандита, медленно свалился рядом с бившимся в конвульсиях телом Фазы.

На какое-то мгновение он потерял сознание, однако, уже через секунду сидел на земле у крыльца с пистолетом в руке, а двое бандитов, державшие Марину, кинувшиеся было к нему, замерли у двери, увидев оружие.

– Поднимите руки на затылок, – прохрипел Игорь, проверяя пульс на шее у Фазы. – Медленно, очень медленно опуститесь на колени и спуститесь с крыльца, а вздумаете чудить прибью обоих. Марина! У вас там все в порядке?

– Да, – отозвалась та плача навзрыд, – только дяде плохо.

– Ну, и что ты с нами будешь делать? – пробасил один из друзей Фазы. Медленно опускаясь на колени, глядя исподлобья.

– Да, вот думаю сдать вас, куда следует, или пристрелить просто. Чего мне с вами дружбу хороводить?

– Да? А где же ты здесь свистков найдешь, дружбан? Или ты думаешь, что донесешь нас до «мусарни» на себе? Мы, конечно, посидим здесь маленько, с поднятыми руками, а когда минут через пятнадцать ты отключишься…, то, посмотрим какого цвета твои потроха. Идет?

Захаров вдруг почувствовал, что практически не может шевелиться, пот ручьями заливал глаза, а от удара в висок в голове все звенело и шумело. Пистолет в дрожащей руке с каждой минутой становился все тяжелей, наложенная повязка окончательно пропиталась кровью, а потревоженная рана сильно саднила.

– Так, что… может, договоримся? – пробасил другой хриплым басом. Нехотя опускаясь на колени, рядом со своим корешем.

– Да нет, пожалуй, – проговорил Игорь. С трудом вглядываясь в предрассветные сумерки, где по дороге приближался в клубах пыли микроавтобус Николая. – За вами братуха уже катафалк подали.

– Тебя, майор, на минуту оставить нельзя, – пробормотал озадаченно Николай, выпрыгивая из кабины. – А я думал уже не успею. Все воюешь?

– Ты чего вернулся? – прохрипел Игорь, прищурившись.

– Да, думаю, надо было тебе больше сигарет оставить, что это пачка одна. Пробормотал тот, озадаченно проверяя на шее Фазы пульс. – Ну, ты даешь! Ты же ему череп раскроил, глянь сколько кровищи…

– Он кабан здоровый, поэтому и крови много. Сдох, что ли?

– Да нет еще, довезти можно попробовать…, хотя вряд ли конечно, травма суровая. Башка ведь лопнула как арбуз.

– Эта падла виновна в смерти капитана Смирнова, его надо обязательно попробовать довезти.

– Как скажешь, – проговорил водитель. – А с этими доходягами, что делать будем? – он кивнул на стоявших, с поднятыми руками урок.

– Хочешь покалечь…, хочешь ментам сдай…, мне все равно, – тяжело дыша, прошептал Захаров, морщась от боль в боку. – Помоги Марине с дядей…, а этих урок сдай в загон.

– Как скажешь. А ты их досматривал?

– Думал дыхание перевести маленько, – ответил Игорь и уткнулся головой в землю, потеряв сознание.

– Ну, что скажешь, сучара? – прошептал Николай. Глядя как один из урок, опустив руки, встал с колен, с кривой улыбкой.

– Похоже, твой кореш того, а тебя я не боюсь, – пробормотал тот в ответ. С недоброй улыбкой на небритом лице.

– Да ну? Совсем? – с деланным испугом пробормотал Николай. Шагнув в сторону Захарова, с тем, чтобы не дать завладеть оружием.

– Ага, совсем, – проговорил второй, проворно вскакивая. Угодливо заглядывая при этом в лицо товарища.

– Что же мне с вами делать? – с деланной озадаченностью ответил Николай, пожевывая фильтр сигареты. – Покалечить вас что ли, дебилов?

– Это мы тебя сейчас покалечим! – выпалил верзила. Доставая выкидной нож.

– Он нас сейчас испугает с тобой, – давясь от смеха, поддакнул второй, одевая на руку, кастет.

Николай ловко увернулся от пролетевшей руки с ножом, и в ту же секунду провел два удара в область печени, швырнувшие одного из бандитов на землю. Удары были настолько мощные и рассчитанные на то, чтобы наверняка искалечить нападавшего, что Николай даже не взглянул на судорожные конвульсии урки оказавшегося на земле.

– Я, тебя пугать буду, – зло проговорил он. Недобро обращаясь ко второму бандиту. – А, ну брось железку.

– А, то, что будет? – выдавил испугано второй, вращая маленькими глубоко посажеными глазками.

– Отгадай с трех раз, – проговорил Николай. Медленно приближаясь к нему, вращая брелок с ключами вокруг указательного пальца.

Урка уже понял, что кураж это не самое лучшее в данной ситуации и теперь лихорадочно соображал, как, оставшись в одиночестве выйти из этого затруднительного положения. Он быстро сообразил, глядя на этого на первый взгляд мужичка невысокого роста, что из него запросто может получиться отбивная. Поэтому его прыжок в сторону лежавшего Захарова за его оружием, был скорее поступком обреченного. Получив удар ногой в брюшную полость, он как подрубленный рухнул рядом с перекошенным от боли лицом и намокающими между ног штанами.

– Так то будет лучше, – проговорил Николай, удовлетворенно похлопывая в ладоши. Словно ему пришлось заниматься чем-то грязным и теперь хотелось очистить руки от этой самой грязи. – Живой, майор? – спросил он, садясь рядом с Игорем.

– А, чего со мной сделается, – хрипло ответил тот после некоторой паузы, – не хотел бы я с тобой в бою