Хахир вглядывается куда-то в сумрак.

Мы нервно переминаемся. Чего он там увидел?

Кэй-Ми лезет в карман и достаёт фонарик. Яркий луч выхватывает сперва только стены туннеля… Потом сдвигается ниже. И мириады серебристых искорок вспыхивают впереди.

– Что за хрень? – удивлённо шепчет Бинк.

Я кусаю губу – пока мы топчемся на месте, уходят драгоценные секунды. Огненный шквал скоро опять проснётся!

Это реально, это мы ощутили на своей шкуре… Что нам непонятные сверкающие искры?

– Они приближаются, – сказал Дима.

Да, искры вырастают, превращаются в крупные снежинки…

Хотя… Откуда здесь снег?

Серебристое облако ползёт навстречу, заполняя собой коридор. Светлые кристаллики роятся в воздухе – хотя нет никакого ветра…

Нам их не обойти.

Фэй-Тун шепчет:

– Если б со мной был посох…

Дима хмыкает и снимает с плеча плазмоган, доставшийся ему от Лаг-Ни.

– Не стреляй! И не приближайся!

– Хорошо, – деловито кивает Капустин, – попробуем иначе…

Он подходит вплотную к облаку и яростно машет прикладом. «Снежинки» вьются в воздухе – будто захваченные вихрями…

А Дима испуганно вскрикивает и пятится назад.

Углепластовый приклад его винтовки, который и кувалдой не разобьёшь, у нас на глазах рассыпается на мельчайшие куски – словно деревяшка, над которой поработали термиты!

– Дьявольщина! – изумлённо бормочет Бинк.

Капустин роняет остатки плазмогана. А серебристое облако неумолимо надвигается.

И мы медленно отступаем. С каждым шагом приближаясь к белой комнате с едва различимым силуэтом ожерелья на полу…

Будто часы тикают у меня в голове.

Отсчитываются мгновенья.

Здесь и там, за спиной – в безупречном механизме, отлаженном ещё тысячи лет назад. Скоро вспыхнет ярчайшая дуга пламени, в барабанные перепонки ударит гул, понесётся по туннелю испепеляющая волна…

А мы…

В сущности, выбора не осталось.

Мы не успеем проскочить назад.

Уже нет.

Белый Огонь придёт быстрее…

Я срываю с плеча плазмоган, Васька следует моему примеру. Бинк и Дима вскидывают глушаки.

– Это бесполезно, – тихо говорит Фэй-Тун.

Наверное. Только всё же лучше, чем просто ждать.

Пальцы ложатся на спусковые клавиши…

– Мы сами виноваты, – бормочет хахир, – пришли в неурочное время…

Время… Смешная абстракция.

Особенно, когда его уже нет.

– Отойди, – говорю я.

Фэй-Тун маячит чуть впереди. Он не отступил вместе с нами и теперь оказался на линии огня.

– Отойди, – глухо повторяю я, – ты нам меша…

Слово застревает в глотке.

Да и фраза утрачивает смысл.

Потому что Фэй-Тун бросается вперёд – прямо в облако смертельных снежинок!

Кэй-Ми испуганно вскрикивает. Фонарь в её руке дрожит, и луч уходит куда-то в пол, но мы всё равно отчётливо видим хахира – его фигура окутана красноватым сиянием.

Серебристые вихри бешено бьются об этот полупрозрачный ореол…

Но там, у «послушника» за спиной – уже нет «снежинок».

И мы все понимаем без слов.

С бесполезными винтовками наперевес бросаемся вслед за Фэй-Туном. Он идёт, ускоряя шаги. И с каждым его шагом – живое облако отступает.

У хахира получается!

С каждой секундой наши перспективы обретают смысл и реальность. Мы уходим от проклятой шахты!

Только слишком медленно…

Слишком мало осталось даже той абстракции, которая заменяет нам время…

Ожидание – худшая пытка.

Но все молчат – даже девчонки. Никто не пытается торопить хахира.

Фэй-Тун и сам прекрасно понимает. Он рвётся вперёд. Рвётся на пределе, выкладываясь без остатка. Я вижу, как пробивают красный ореол отдельные «снежинки». Как вонзаются в его тело…

Хахир вздрагивает.

Думаю, это больно.

Только ни боль, ни страх не могут его остановить.

Кентавр переходит с шага на рысь, а затем и вовсе пускается галопом. И мы мчимся вслед, не отставая даже на метр.

Пригибаемся.

Теперь у Фэй-Туна не хватает сил целиком удерживать облако. Он разрезает его, прокладывая путь, а «снежные» вихри летят у него над головой и плечами, обтекают с боков…

Я чувствую их дыхание. Они свистят, стальным холодом обдавая щёку. Иногда чиркают по рукаву, вырывая куски ткани.

Васька вскрикивает, отчаянно матерясь.

Его задело.

Но больше всего достается Фэй-Туну. Я вижу кровь у него на боках – красную, почти человеческую…

«Снежинки» вонзаются в него мириадами иголок. А он молчит. И с каждым мгновеньем, с каждым ударом сердца приближает нас к спасению.

Впереди светлеет!

Туннель скоро кончится. И проклятое облако тоже не бесконечно!

Мы это знаем. Верим в это, открывая в себе уже не второе, а третье дыхание!

До мурашек перед глазами, до рези в груди…

Свет становится ярче… Хотя какой-то он странный?

Некогда об этом думать.

Мы вырвались из «снежной» пелены!

Вот она, арка выхода – рядом!

Мы пролетаем её.

И едва успеваем притормозить у края пропасти.

Оттуда веет жаром. Там, внизу, озеро – яркое, пылающее. Целое озеро расплавленного металла!

И никакого моста над ним. Никакого способа перебраться на ту сторону – к тёмному отверстию туннеля в дальнем конце гигантского зала…

Лишь странные фиолетовые столбы неровно торчат из пылающего озера. Они натыканы беспорядочным частоколом. И даже на самый смелый взгляд не годятся для переправы…

– Снег! – вскрикивает Васька.

Я оборачиваюсь. Серебристые кристаллики вылетают из туннеля.

Мы отступаем, жмёмся к стенам на узком пятачке. А белёсые клубы роятся всё ближе и ближе…

– Что-то наш гриль запаздывает, – шепчет Дима.

Он прав. Пока мы топтались у края – давно пришло время проснуться Белому Огню. Проснуться и выжечь всю эту кристаллическую мерзость!

Но в туннеле до сих пор сумрачно и тихо.