Они прошли через двор, припорошенный свежим снегом, словно лебяжьим пухом, и направились прямиком к башне. После жара оружейной, что соседствовала с кузней, Млада с удовольствием подставляла лицо под падающие снежинки – они охлаждали разгоряченную кожу. Но замок снова обхватил теплом и духотой.

В княжеских покоях, кроме правителя, Младу дожидался и Виген. Он стоял позади кресла Драгомира и, стоило только войти, вперился в нее холодным, непроницаемым взглядом. Издалека казалось, что светло-серая радужка его глаз, только слегка очерченная темной каймой, почти сливается по цвету с белком. От этого хотелось повести плечами, как от озноба. По твердо сжатым тонким губам Вигена не скользнуло даже тени приветливой улыбки, какой Младу обычно встречали почти все мужи в дружине.

– Здравствуй, Млада, – князь, напротив, даже поднялся с кресла ей навстречу.

– И тебе поздорову, владыка.

Драгомир покосился на сверток с кольчугой, который Млада до сих пор держала под мышкой. Пусть ноша была невелика, а с каждым мгновением все сильнее оттягивала руку.

– Деян, гляжу, мой приказ выполнил…

Она удивленно воззрилась на князя. Тот только слегка усмехнулся, отчего на мгновение стал похож на хитрющего мальчишку, которому удалась задуманная проказа. Получается, сам Драгомир распорядился для Млады кольчугу изготовить. Воистину, не торопись чему-то поражаться, иначе в следующий миг жизнь поразит тебя еще сильнее. Кто бы мог подумать, что правитель лично озаботится.

– Да, – только и нашлась Млада, что ответить.

– Вот и хорошо, что так быстро справился, – Драгомир снова опустился в кресло. – Она тебе пригодится. Однако я надеюсь, что испытать ее прочность все же не доведется, – одобрительно кивнув на ошарашенное молчание Млады, он продолжил: – Завтра и еще два дня после я собираюсь принимать в чертоге всех людей, которые пожелают высказать мне просьбы или поделиться своими заботами. Думается, сейчас, с появлением вельдов, их станет гораздо больше. Но я делаю это каждую осень после сбора урожая и весной – до посева. Любой может приехать и рассказать мне о насущном, попросить разрешить спор или помочь в беде… Как ты знаешь, случилось так, что оба воеводы у меня нынче в отъезде. Но загодя Бажан посоветовал, чтобы в те три дня, когда я буду принимать народ, ты была в чертоге среди гридней.

По лицу Вигена пронеслось неодобрение – он мельком опустил взгляд на затылок Драгомира, но затем снова уперся им в стену напротив.

– И чем же он объяснил свой совет? – Млада переступила с ноги на ногу. – Другие кмети подошли бы для этого ничуть не хуже.

На мгновение ей подумалось, что Бажан все рассказал. Но зачем? И почему тогда она до сих пор здесь, в княжеских покоях, а не бежит из Кирията под угрозой казни?

– Этого я не знаю, – терпеливо ответил Драгомир. – Просто сказал, что доверяет тебе. И не считаю зазорным сказать, что и я тоже.

Млада криво улыбнулась и тут же спохватилась, опасаясь, как бы ее горькая усмешка не навела правителя на ненужные мысли. В тот же миг она почувствовала, как въедливо осматривает ее Виген. Вот же глазастый какой – и ничего-то от него не утаишь.

– Это большая честь для меня, княже, – Млада поклонилась.

Лицо Драгомира чуть прояснилось. И от него, как будто от очага, в сторону Млады качнулась теплая волна.

– Можешь идти. Виген расскажет тебе обо всем, что необходимо.

Не издав ни звука, начальник стражи обошел стол и, незаметно со стороны, но уверенно взяв Младу под локоть, вывел ее из покоев.

– Завтра не высовывайся и вперед моих парней не лезь, – тихо проговорил он над ухом.

Млада высвободила руку из его хватки.

– А с чего бы лезть? Не думаю, что князь так уж нуждается в защите. Слыхала я всякое. Народ его любит.

– Это верно, – кивнул Виген, без промедлений идя вперед. – Только приказ есть приказ. Сказано тебе быть среди гридней – вот и будь. Только в случае чего не мешайся.

– Значит, ты-то мне не доверяешь? – Млада едва поспевала за широким шагом начальника стражи.

– Доверяю – не доверяю, то время покажет, – Виген коротко глянул на ее правую руку, которая зажила после ожога. – Но многое о тебе мне неясно. И это, знаешь ли, меня беспокоит.

Млада приостановилась перед лестничным спуском и проводила начальника стражи взглядом, пока он не скрылся за поворотом. Тот даже и не заметил. Видно, сказал все, что хотел.

* * *

Следующий день выдался на диво теплым. По небу бежали только легкие облака; они расползались и растворялись, не достигнув горизонта. Ветра не было, а вчерашний мороз отступил еще ночью. Если бы не особый мягкий свет низко ползущего светила и побитый серыми пятнами оголившихся деревьев лес вдалеке, можно было бы подумать, что осень только-только наступила. Люди во дворе судачили, что уж больно переменчива нынче погода. То на юге, где зимы не видели порой до самого сечня [24], выпал снег на три пяди, то на севере вдругорядь зацветали точно сбесившиеся груши. А здесь, в Кирияте, день на день не приходился.

Млада стояла среди гридней у дверей в башню и наблюдала за теми, кто сегодня пожелал встретиться с князем, испросить у него совета или помощи. Народу собралось много – за три дня, знать, не все успеют войти в чертог. Но так уж заведено. Иначе, дай волю, поток просителей не иссякнет и за седмицу. Кмети поговаривали, будто правитель готов принимать людей и в любые другие дни, если у тех сильна нужда – никому не откажет. Но жители княжества давно уже уразумели, что порядки лучше соблюдать. Если каждый чуть что будет рваться в чертог, а то и в покои Драгомира – и такое на памяти кметей бывало, – то это будет сплошная неразбериха. А тут все чин по чину: нарочно приставленный писарь каждую просьбу или дело на пергамент запишет. А там князь лично проследит, чтобы все было исполнено. Ничто от его внимания не ускользнет.

Потому люди не волновались. Переминались себе во дворе, разговаривали, даже смеялись, хотя вряд ли кого-то сюда привел радостный повод. Стража следила, чтобы народ не разбредался кругом от праздного любопытства, не блукал по внутренним дворам. Как пришел срок, гридни, оставив толпу на попечение часовых, прошли в чертог и встали между колонн. Некоторые, видно, самые обласканные Вигеном – дугой за креслом князя. Млада вперед не совалась и, ежась от непривычной тяжести кольчуги на плечах, держалась за могучими мужскими спинами, ближе к дверям. Даже если бы она и захотела вылезти в первые ряды телохранителей, то не смогла бы: парни быстро оттеснили ее к краю. Разве что пришлось бы расталкивать других локтями, но не столь уж сильным было ее рвение встать рядом с правителем: больно противоречивые ощущения накрывали Младу в такие моменты. Ей, как всегда, лучше в тени, когда не впиваются под ребра со всех сторон вездесущие взгляды. Так привычнее.

Скоро в чертог пришли Вагни и Навой. На время им выдали старшинские пояса – нарочно для столь важного случая; начищенные бляшки их блестели, как и гордые лица сотников: ведь не каждый раз доводится оставаться вместо воевод. Вагни отыскал Младу взглядом и едва заметно улыбнулся – вот уж, знать, от своего вожака такому научился. Многие среди верегов частенько пытались подражать Хальвдану – то особая усмешка, то прищур, – но только Вагни преуспел в этом как никто другой. Аж пробегали по хребту неприятные мурашки.