«Что я предлагаю?» – подумал я. Коннор пристально разглядывал амулет, висевший у меня на шее. Я, в свою очередь, не мог отвести глаз от его ожерелья. Дзио наверняка рассказывала ему про этот амулет. Я не сомневался: ему хотелось завладеть артефактом. И амулет, и ожерелье напоминали о Дзио.

– Я предлагаю перемирие, – сказал я Коннору. – Возможно… возможно, это пойдет на пользу нам обоим. Как-никак ты мой сын. Быть может, я сумею восполнить кое-какие пробелы в твоем образовании.

Он молчал.

– Или тебе предпочтительнее, чтобы я тебя убил? – засмеялся я.

– Тебе известно, куда отправился Черч? – спросил Коннор.

– Увы, нет. Я надеялся устроить здесь засаду и захватить его самого или его приспешников, когда они сюда вернутся. Судя по всему, я опоздал. Они убрались отсюда насовсем.

– Пожалуй, я смогу найти их следы, – сказал Коннор, и в его тоне я уловил странную гордость.

Я отошел в сторону. Коннор продемонстрировал мне умения, полученные у Ахиллеса: он указал на церковный пол, загроможденный опрокинутыми ящиками.

– Груз был тяжелым, – сказал мой сын. – Скорее всего, им понадобилась повозка… В ящиках были солдатские пайки, перевязочные материалы, лекарства и, само собой, одежда.

Мы вышли. Коннор обратил мое внимание на почерневший, истоптанный снег:

– Повозка стояла здесь… Ее нагружали, и она медленно проседала. Снег запорошил следы, но не настолько, чтобы помешать нам отправиться в погоню. Поехали…

Я отвязал свою лошадь, Коннор прыгнул в седло своей, и мы двинулись в путь. Коннор показывал мне едва видимые следы. Я старался не проявлять слишком открыто своего восхищения. Не в первый раз я поражался сходству наших навыков. В этой ситуации я бы действовал точно так же. Где-то через двадцать с лишним километров Коннор повернулся и торжествующе посмотрел на меня. Он махнул рукой в сторону тропы, идущей вверх по склону холма. Накренившись набок, там стояла повозка. Кучер пытался починить колесо. Мы подъехали ближе и вскоре услышали его бормотания:

– Везет как утопленнику… Если я не починю это поганое колесо, я же здесь окочурюсь на морозе…

Наше появление застало его врасплох. В глазах мелькнул страх. Кучер был вооружен мушкетом, до которого вряд ли сумел бы сейчас дотянуться.

– Ты из людей Бенджамина Черча? – спросил Коннор.

Я сразу понял: кучер намерен дать деру – и не ошибся в своих предположениях.

Испуганно тараща на нас глаза, он вскочил и бросился к лесу, утопая в снегу. Бежал он тяжело и неуклюже, напоминая раненого слона.

– Напрасно ты его спугнул, – улыбнулся я.

Коннор наградил меня сердитым взглядом, затем выпрыгнул из седла и побежал вдогонку. Я неторопливо спешился, проверил скрытый клинок и пошел на шум, доносящийся из лесу. Естественно, уйти далеко от Коннора кучер не сумел. Вскоре я увидел их обоих.

– Глупо было пытаться бежать от нас, – говорил кучеру Коннор, плотно прижав того к дереву.

– Ч-что вам нужно? – заикаясь, спросил бедолага.

– Где Бенджамин Черч?

– Не знаю. Он собирался сделать привал к северу отсюда. Там мы обычно сгружаем добычу. Возможно, там вы его и най…

Его глаза метнулись ко мне, рассчитывая на поддержку. Вместо этого я выхватил пистолет и застрелил несчастного.

– Довольно разговоров, – сказал я Коннору. – Поторопимся к ним в гости.

– Тебе незачем было его убивать, – заметил Коннор, отирая с лица брызги чужой крови.

– Теперь мы знаем, где их лагерь. А этот малый нам больше не нужен.

Пока мы шли к лошадям, я думал: «Как я выгляжу в глазах сына? Чему пытаюсь его научить? Неужели мне хочется, чтобы и он убивал без лишних раздумий? Или я пытался ему показать, куда ведет этот путь?»

Коннор тоже о чем-то размышлял. Мы молча поехали в сторону лагеря. Едва над деревьями показались облачка дыма, мы спешились, привязали лошадей и продолжили путь пешком, неслышно двигаясь среди деревьев. В некоторых местах мы ползли по снегу на животе. Я достал подзорную трубу. Стволы и голые ветви загораживали обзор, но мы сумели рассмотреть людей Черча. Караульные обходили лагерь по периметру, остальные сгрудились вокруг нескольких костров, пытаясь согреться. Коннор двинулся в их сторону. Я решил немного передохнуть, устроившись поудобнее и довольный тем, что меня никто не видит.

Моя «невидимость» длилась ровно до тех пор, пока мне в затылок не уперлось дуло мушкета.

– Глядите, кто к нам пожаловал! – послышалось у меня за спиной.

Я мог лишь ругаться сквозь зубы. Меня силой подняли на ноги. Молодцов было трое. Все выглядели довольными, что сумели захватить меня в плен. Я понимал их гордость: ко мне было не так-то просто подкрасться. Лет десять назад я бы их услышал еще на подходе. А лет двадцать назад не только бы услышал их приближение, но и напал бы первым, уложив всех троих.

Двое держали меня под прицелом. Третий приблизился ко мне, беспокойно облизывая губы. Цокая языком, будто восхищаясь моим арсеналом, он отцепил мой скрытый клинок, потом забрал у меня меч, кинжал и пистолет. Только полностью разоружив меня, он позволил себе расслабиться и улыбнулся, обнажив почерневшие гнилые зубы. У меня оставалось последнее оружие – Коннор. Но где же, черт побери, его носило?

Гнилозубый подошел еще ближе. Слава богу, он так плохо скрывал свои намерения, что я сумел увернуться от его удара коленом в пах. Для него же разыграл спектакль и завопил, якобы от боли, повалившись на мерзлую землю. Там я лежал, кряхтел и всячески старался выиграть время.

– Должно быть, шпион янки, – сказал один из двоих.

Опираясь на мушкет, он наклонился, разглядывая меня.

– Нет, не похоже, – сказал второй.

Он тоже склонился надо мной. Я тем временем с кряхтением поднялся на четвереньки.

– Эта птица покрупнее будет… Никак сам Хэйтем? Черч мне сказывал про тебя, – признался Гнилозубый.

– Тогда вам стоило бы крепко подумать, прежде чем связываться со мной.

– Ты сейчас не в том положении, чтобы нам угрожать, – прорычал Гнилозубый.

– Правильнее сказать не «сейчас», а «пока», – спокойно возразил я.

– Да неужели? – скривился Гнилозубый. – А хочешь, мы докажем обратное? Тебя когда-нибудь угощали рукояткой мушкета по зубам?

– Нет. А тебя, наверное, угощали, и ты хочешь поделиться со мной своими ощущениями.

– Ты что? Шутить вздумал?

Мои глаза поднялись чуть выше. За спиной Гнилозубого и его дружков на толстой ветке дерева притаился Коннор. Он держал наготове скрытый клинок. Поймав мой взгляд, Коннор приложил палец к губам. Ничего удивительного: он и должен был превосходно лазить по деревьям. Дзио наверняка успела научить его этому искусству. Я и до встречи с ней умел бесшумно влезать на деревья, но школа Дзио потом мне очень пригодилась. Сама она взбиралась по стволам и ветвям так, словно вообще жила на деревьях.