– Может, полакомился никогда ранее не пробованнойконфетой?

– Нет.

– Побрызгался чужим одеколоном?

– Нет. Я… я… я…

– Что? Говори скорей, от твоих слов зависят моидальнейшие действия!

Игорь с трудом разлепил губы:

– Таблетку. Красную! Съел!

– Где ты ее взял?

– В коробке. Железной. В каюте. Утром! Рано! Все спали!

– Ты залез в спальню к Василию Олеговичу, чтобы взять«омолодитель»! – осенило меня.

– Да.

– Зачем? – возмутилась я.

– Я слышал. Говорили: кто съест, будет жить вечно. Ятоже хочу, – признался дурень.

Алина положила парню руку на лоб:

– Не нервничай. Никто тебя ругать не станет. Тыпроглотил пилюлю. Когда?

– Почистил картошку. Убрал. Отдохнул. Съел.

– Давно это случилось? – нахмурилась врач.

– Не помню.

– Попытайся.

– Десять минут. Пять. Хотел ночью. Испугался. Хочу истрашно! Думал! Думал! Съел.

Игорь закрыл глаза.

– Не спи, – велела Алина, – нельзя, держись.

– Сколько пилюль было в коробке, когда ты ееоткрыл? – спросила я.

– Две, – выдавил из себя Игорь и начал синеть.

Бортникова скинула жакет и вытащила из сумки тонкий стальнойнож.

– Вилка! Освободи ручку от стержня, облей ее водкой,дай мне скальпель. На счет три подашь мне прозрачную трубочку. Ну.

Ничего не понимая, я выполнила ее приказ. Алинаперекрестилась:

– Господи, помоги, делала это всего один раз в жизни.Ну, спаси и помилуй. Раз!

Скальпель вонзился в горло Игоря, потекла кровь.

– Два, три, – скомандовала доктор.

По непонятной причине я сохранила живость реакции имоментально вложила в руку Алины прозрачную трубочку от ручки. Алина воткнулаее в рану на горле Игоря и выдохнула:

– Фу! Получилось!

– Что ты сделала? – стараясь не упасть в обморок,просипела я.

Алина рухнула на табуретку.

– Трахеотомию в полевых условиях. На приятие решениябыли считаные минуты. Надеюсь, я права. У мальчика отек гортани, еще немного, ион бы задохнулся. Сейчас воздух поступает через трубку. Парня необходимо срочноотправить в больницу. Я провела вмешательство без должной обработкиоперационного поля, в антисанитарных условиях. Водка лучше, чем ничего, но отнее не так уж много толка. Иди в гостиную, объясни Юре ситуацию.

– Ты спасла ему жизнь, – прошептала я.

– Давай без патетики, – отмахнулась Алина. –И не делай скоропалительных выводов, все еще может закончиться плохо.

Я побежала к Юре и по дороге наткнулась на… ИванаВасильевича, который невозмутимо шагал по коридору. Никогда и никому в жизни ятак не радовалась.

– Вы вернулись! Скорее помогите вызвать сюда врачей, аеще лучше заводите мотор и спешно рулите к населенному пункту с больницей!

Капитан скосил глаза к носу.

– Рация сломалась. А где ваш женщина-доктор? Меняукусила какая-то дрянь, руку раздувает!

– Какое счастье! – сказала я. – Желаю тойдряни долгих лет жизни! Юра! Юра! Капитан вернулся!

На мой вопль примчался Шумаков.

– Посиди с Катей в ее каюте, – походя велел онмне.

Я быстро рассказала Юре про беду с Игорем и пошла кСамойловой.

Она сидела в кресле с книгой в руках.

– Можно, я побуду с вами? – спросила я.

Самойлова кивнула и уставилась на меня. Я тупо смотрела на нее.Проведя в подобной позе минут пять, Екатерина потрясла головой и швырнула томна пол.

– Можешь уходить, я в порядке.

– Представляю, как вам тяжело, – выпалилая. – Внезапно потерять мужа!..

Катя засмеялась:

– Да уж! Освободилась!

– Вы не любили Василия Олеговича?

– Обожала! – с вызовом выкрикнулаСамойлова. – Много лет счастливого брака! Он замечательный человек!Добрый! Детей очень любил.

– Я поговорила со Светой и думаю, что любовь ВасилияОлеговича к девочкам была весьма специфической, – не вытерпела я.

Екатерина вздрогнула:

– Что?

– Светлана утверждает, что ваш приют – клубничнаягрядка для Василия Олеговича. Самойлов увлекался одной девочкой ненадолго,максимум на полгода, а потом находил себе новую фаворитку. Тех, кто был с ниммил, ждало хорошее будущее. Василий Олегович имел деньги, связи, возможности.Галину Степанову пристроил в театральное училище. Но некоторые девочки, кпримеру Лиза Суханова, влюблялись в богатого папеньку, и…

– Ох, стерва, – покачала головой Катя. – Яговорю о Свете. Виола, вы кому-нибудь рассказывали о беседе с Глаголевой?

– Конечно, – разочаровала я новоиспеченнуювдову. – Юрий в курсе.

– Что хотите за молчание? – быстро осведомиласьКатя.

– Навряд ли у вас получится скрыть столь вопиющиефакты, – покачала я головой. – Шумаков взяток не берет, мне рта вы незаткнете. На вашей совести две убитые девочки: Лиза и Ирина.

– Ты ничего не знаешь! – горько сказала Катя.

– Хватит и того, что мне Светлана сообщила, –парировала я. – Отлично понимаю, как обстояло дело: Василий Олеговичпотерял самообладание, обнаружив в постели вместо Ирочки Лизу, и задушилдевочку подушкой.

– Господи! – подпрыгнула Катя. – Конечно,нет! Василий обращался с мерзавками как с хрустальными вазами! Он их обожал!Засыпал подарками, устраивал их судьбу, давал образование!

– На языке Уголовного кодекса связь взрослого мужчинысо школьницей называется растлением малолетних и строго наказывается! –сурово отчеканила я.

Катя положила ногу на ногу: