– Ну не кошка же, – ответил Юра. – И налошадь непохож! Просто ласковый бобик!

Я ткнула пальцем в кровать:

– Там труп! Ласковый бобик загрыз человека!

Шумаков спокойно обогнул страшилище, наклонился над кроватьюи воскликнул:

– Невзоров! Ты что здесь делаешь?

«Труп» рывком сел, стукнулся головой о стену и заорал:

– Дежурный по части докладывает: за время дежурствадежурного по части никаких происшествий в части не отмечено.

Из моей груди вырвалось глупое хихиканье, Юра похлопалначальника отделения милиции деревни Паново по плечу:

– Андрей! Ты не в казарме дежуришь!

Страшилище встало на тонкие лапы, подошло к Невзорову и тихозаскулило.

– Что? Где? Кто? – озирался Андрей. – УжеМосква?

– Нет, Нью-Йорк, – не выдержала я.

– Я не туда ехал, – поразился Невзоров. –Вау! Вспомнил! Простите меня, если я крепко засну, то чумею!

– Это кто? – спросила я, показывая на чудовище.

Невзоров попытался пригладить взъерошенные волосы.

– Баултас. Он еще щенок, одного нельзя оставить.Пришлось с собой взять! Сто разов уж пожалел, что его прихватил, а куда деть?Вы сами, кстати, разрешили!

– Я? – удивился Юра. – Когда?

Невзоров откашлялся:

– Помните, я в «Скорой» не поместился? Местные сболячками набились, мне пришлось на «Летучий самозванец» проситься. Спросил увас: «Можно Баултаса взять?»

– Мне послышалось «баул», – растерялсяШумаков. – Подумал, что ты чемодан прихватить хочешь!

– Не, – замотал головой Невзоров. – Я проБаултаса говорил.

– Что за кретинская кличка! – вскипел Юра. –Он у тебя что, латыш?

– Не знаю, – честно признался Андрей. – Матьместная, а кто отец? Может, и из Риги прибежал! Баултасом его при рожденииназвали.

– Почему? – спросила я.

Невзоров пожал плечами:

– Не отвечу. Наверное, так понравилось Егоровым, он уих собаки на свет появился. У них вся живность интересно обзывается. Корова –Стефания-Мария, кошка – Родерика, петух ваще Педро Христофорович Американецпятый. Баултас – шкодный! Я думал, он тихо сидеть будет, куда там! Удрапал отменя, забежал в чью-то каюту, спер полупердон меховой, поскакал в столовую…Такой трам-тарарам устроил! Еле-еле его дозвался!

– Вот кто нас напугал! – подпрыгнула я. – Номутант, орудующий в столовой, был мохнатый, а твой Баул похож на ежа, больноготифом.

– Его зовут Баултас, – поправил меняАндрей. – Обидно ж, когда имя коверкают. Он имел густую шкуру, пальцы внее не пропихивались. Да только ночью мне в туалет понадобилось, живот у меняприхватило, а щенок утек невесть куда, я долго в сортире сидел,возвращаюсь… – Невзоров хлопнул себя по коленям. – Елы-палы! Баултасна мумию похож! Весь в серую накидку замотался! Хотел я ее снять – неполучается, прилипла! Прикольно, конечно, но пришлось ножницы брать.

Я покосилась на пса. Во время нашего ночного разговора соСветой в иллюминаторе каюты девочки появилось привидение. Значит, это былБаултас!

– Уж я его стриг, стриг, весь вспотел, –пожаловался Андрей. – Ваще кучу времени потратил. Знаете, чего оказалось?Он повалялся спиной в моментальном клее! «Буренка Зина»! Не слыхали? Клей –зверь! Застывает на лету, держит насмерть.

– «Буренка Зина» – клей? – ахнула я. – Несгущенка?

Невзоров кивнул:

– Все путают. Один тюбик называется «Корова Маша», таммолоко с сахаром, другой «Буренка Зина», супер-пупер средство! Стекло к железуприсобачивает! Навсегда!

У меня в голове все сложилось. Я отлично помню, как захотелаесть, пошла на кухню, взяла из холодильника «Буренку Зину» в количестве двухштук, вернулась в каюту, из жадности открыла обе упаковки, и тут в дверьпостучал Юра. Не желая выглядеть в его глазах обжорой, я швырнула одну, какполагала, сгущенку в кресло, вторую – вот уж всем глупостям глупость! –сунула под подушку Шумакову. Мы заснули, содержимое тюбика вытекло, приклеилонесчастного Юрасика к наволочке, а последнюю к спинке кровати. Пока мы с Юройвозились на палубе, в нашу незапертую каюту пролез Баултас, пошуровал в креслеи превратился в «привидение».

– Эй, Вилка, очнись, – велел Юра. – Что стобой?

Я вздрогнула. Ни за какие пряники не расскажу ему правду! Ивообще, я совершенно не виновата в произошедшем! Кому пришло в голову назватьклей «Буренка Зина»? Сумасшествие какое-то! А если вспомнить, что сгущенкаименуется «Корова Маша», то становится ясно: кто-то из членов экипажа перепуталупаковки, положил в холодильник абсолютно несъедобную вещь. Хорошо, что я неуспела полакомиться бутербродиком. Так вот какую змею на лапах видел Игорь, воткто, вселяя ужас в отдыхающих, плавал вокруг корабля – этот веселый щеночек!

– Теперь он временно лысый, – болталНевзоров. – А я тут познакомился с такой женщиной! Ух! Она меня старше,совсем бабка, но чума! С головой у нее, правда, плохо, зато такая страстная!Уконтрапупила меня насмерть! Вот, прилег отдохнуть и отпал! Спасибо, выразбудили! Можно на берег сходить? Карантин сняли?

– Ступай в райотдел, – приказал Шумаков. – Утвоего Баула поводок есть?

– Он Баултас, – терпеливо поправил Невзров. –Не, зачем ему! Маленький еще! Так потрусит, он не кусается!

Мы вышли на палубу, Андрей и щеночек размера кинг-сайзсбежали по трапу на причал.

Юра проводил взглядом парочку и со вздохом сказал:

– Боже, спаси местное отделение милиции и все Вакуловов целом. Баул наступает на город!

Всем произошедшим на «Летучем самозванце» занималисьсотрудники отделения Вакулова. Следствие затянулось, и, в конце концов, делотихо рассыпалось. Смерть Василия Олеговича признали естественной, у негоприключился инфаркт. При токсикологическом исследовании крови директоракондитерской фабрики ничего подозрительного не обнаружили. Как по мановениюволшебной палочки, возникла пухлая история болезни бизнесмена, набитаяанализами, после изучения которых стало абсолютно ясно: Самойлов давно страдалнеполадками в «моторе». Избыточный вес, отсутствие физической активности,нездоровое питание, повышенный холестерин… Что еще вы хотите?