Дальше, несмотря на превосходные ораторские навыки Кристоса, последовала полная скукотища, усиленная черно-белой картинкой моего восприятия, и, если остальные гости тоже находили его речь крайне занудной, они, черт побери, скрывали эмоции куда лучше, чем это удалось бы мне. Само собой разумеется, трюк с отвлечением внимания никто не подгадывал так, чтобы прервать выступление Кристоса.

Это произошло по счастливому стечению обстоятельств.

Из внутреннего кармана пиджака я достал вторую ампулу, идентичную той, что я разбил о плечо Рамиреса, и раздавил ее той же рукой. Я старался не трогать это место на ладони, и теперь зелье из второй ампулы смешалось с остатками вещества, нанесенного на плащ Рамиреса.

Рука задрожала, конвульсивно сжалась в кулак и вдруг потяжелела, словно на нее набросили большое и отсыревшее пляжное полотенце.

– Готово, – прошептал я. – Начинаем.

Затем растопырил пальцы так, словно управлял марионеткой, зашевелил ими, и мы с Ларой потащили Томаса вперед, а Фрейдис последовала за нами.

Зелье, которым я пометил плащ Рамиреса, составляло лишь половину рецепта. Второй его половиной было вещество, находившееся у меня на ладони, и оба ингредиента объединяла капля моей крови – самое мощное средство магической связи, известное в нашем мире. Посредством этих уз я без малейшего труда передал поток энергии на плащ бедняги Карлоса.

Серая ткань внезапно вспыхнула, дико взметнулась, как на ураганном ветру, и немедленно сшибла молодого Стража с ног, потащив его по полу – к дальней стене зала, в противоположную сторону от выхода.

Люди и нелюди встревоженно загалдели. Десятки отрядов охраны бросились к своим шефам. Многих сбили на пол собственные телохранители. Я заметил, как Молли окружили и оттеснили к стене несколько сидхе, – и узнал одного из них, треклятого Красную Шапку[79], или Красношапочника, черти бы его драли. Этот кровожадный убийца сменил бейсболку на алую кожаную повязку, и от мысли о происхождении этой кожи меня бросило в дрожь.

Мы пробирались сквозь всеобщий хаос, а Карлос тем временем сражался со своим плащом. Наконец сумел расстегнуть его, и чертова тряпка начала метаться по залу, как огромная летучая мышь.

Пока что все шло по плану. Пространство оставалось черно-белым. В приступе паранойи все так сосредоточились на потенциальной угрозе, что их перепуганным когнитивным функциям было не до нас.

Поскольку основные силы я вложил в создание маскировки, отвлекающее зелье получилось не очень мощным – и, следовательно, не самым долгоиграющим. Плащ слабел, и его метания становились менее лихорадочными. Мы можем не успеть добраться до двери, подумал я, поэтому рискнул чуть ускорить шаг.

На полпути к выходу две фигуры вдруг сделались полноцветными. Эти двое смотрели прямо на нас.

Я замер. Взгляд дракона Ферровакса, по-прежнему сидевшего в кресле и пускавшего дым из ноздрей, был устремлен в мою сторону – а губы медленно разъезжались в зубастой ухмылке.

Ох, адские погремушки…

Если он поднимет тревогу, нам конец.

Ферровакс сделал глубокий вдох и приготовился крикнуть…

Но тут в другом конце зала раздались три резких удара дерева о камень.

Обернувшись на звук, я увидел Ваддерунга, тоже полноцветного и по-прежнему сидящего лицом к Ферроваксу. Повязка на глазу придавала ему особенно зловещий вид. В правой руке Ваддерунг держал стильную трость из твердой серебристой древесины. Благодаря какому-то фокусу освещения тень на стене была втрое длиннее самой трости. Ваддерунг не мигая смотрел на Ферровакса. Уголки его рта изогнулись в легкой улыбке.

Вот же срань. В последний раз, когда в мире смертных убили дракона, это произошло в регионе под названием Тунгуска. Если Ферровакс решит сыграть в ящик здесь, посреди огромного и густонаселенного Чикаго, общее число погибших окажется самым катастрофическим за всю историю человечества.

И отчасти они расстанутся с жизнью по моей вине.

При этой мысли сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я выпучил глаза на дракона в человеческом обличье.

Но Ферровакс смотрел не на меня. Наверное, по его стандартам я не стоил драконьего взгляда. Единственной моей чертой, представлявшей для него хоть какой-то интерес, было умение беседовать с драконами, напустив на себя наглый и самонадеянный вид. Какое-то время Ферровакс смотрел на Ваддерунга из-под полуопущенных век. Затем его приоткрытый рот сомкнулся, губы изогнулись в улыбке, а воздух, набранный для окрика, вышел через ноздри в сопровождении двух густых клубов едкого дыма.

Я снова взглянул на Ваддерунга. Не отводя глаз от дракона, тот дернул коленом в сторону выхода.

В ответ я коротко кивнул ему и по-волчьи усмехнулся, и мы двинулись дальше.

Когда мы выбрались в коридор, энергия, оживившая плащ Рамиреса, начала истощаться. Из вестибюля выскочил Чайлдз со своей овчаркой, и оба пробежали мимо нас, оставшись черно-белыми.

Я еще больше ускорил шаг. Мы вышли из замка, и я всем сердцем надеялся, что Мёрфи не забыла принять свою дозу маскировочного зелья.

Оказалось, не забыла. На сегодняшний вечер она взяла напрокат машину, а люди Лары установили поддельные номера. Зажглись фары, и роскошный седан плавно остановился у ворот замка.

Мы поторопились к машине. Мёрфи высунулась из окна, увидела меня, и напряжения в ее взгляде поубавилось.

– Как все прошло?

– Думаю, нормально, – подмигнул ей я. – Если не станем медлить с бегством.

Первой на заднее сиденье забралась Лара. Следом я втолкнул Томаса, и мы в четыре руки сумели разместить его в салоне. Третьей в машину села Фрейдис, а я направился к передней пассажирской дверце.

Едва я открыл ее, как на улице появился здоровенный фургон. С оглушительным ревом он мчался нам навстречу, и я вдруг с ужасом понял, что главная проблема маскировочного зелья заключается в его, черт побери, избыточной мощности. Весьма вероятно, что водитель грузовика попросту не видит нашего седана. Магия моего варева вполне могла повлиять на его подсознание. Например, сообщить, что перед ним большая картонная коробка, которая так и просится, чтобы ее раздавили.

Но в последнюю секунду фургон свернул в сторону, въехал на тротуар и со скрипом остановился возле Общества Светлого Будущего.

Озадаченные таким поворотом событий, слуги и парковщики стояли как вкопанные – все, за исключением одного охранника: одной рукой тот схватился за оружие, другой – за рацию, в которую выкрикнул что-то высоким испуганным голосом.

Он успел произнести пару слов, а затем боковая дверца фургона откатилась. Нечто, по звуку похожее на испорченный пневматический механизм, разорвало торс охранника в клочья, и фонтан алой крови забрызгал стену у него за спиной. То, что упало на землю, уже не было живым человеком.

Из кузова высыпали человек десять в черном тактическом обмундировании. У каждого – полуавтоматическая