волосы, прежде чем покончить с призраком-нежитью. Более того, она смеется в лицо врагу — это очень жуткий момент, смех эвкатастрофы. Сбывается то, что предначертано судьбой, и в битве наступает поворот — победа над сверхъестественным злом становится неизбежной. Своими действиями Эовин отвергает старые ценности «северной отваги», потому что она, как Юдифь, сражается и побеждает, а не проигрывает.

Исцеленная Арагорном, Эовин, как многие персонажи, вынуждена сознательно отказаться от своей доказанной силы и найти себе новую роль. Она знакомится с Фарамиром и получает возможность выйти за границы роли девы-воительницы: она исцеляет, затем правит. В одном из писем Толкин упомянул, что этим объясняется ее быстро появившееся расположение к Фарамиру. Идет война, оба уверены в неизбежном поражении и живут «в ожидании неминуемой смерти». В Эовин борется долг перед обществом и стремление к самореализации — к тому же ее много лет сексуально объективизировал Змеиный Язык. Доказав, что она входит в число лучших воинов Рохана, Эовин превосходит обреченность доктрины «северной отваги» и тем самым становится предвестницей окончательной победы.

Природа войны

Толкин был большим любителем природы. В своих произведениях он уделял особое внимание флоре, осуждал разрушение растительных ареалов — особенно вызванное индустриализацией — и прославился тем, что был готов чуть ли не обниматься с деревьями. У него были любимые деревья в Оксфорде, он писал о деревьях чувствующих и одушевленных, противостоящих угнетателю-промышленнику, его деревья мудры и благодетельны. Толкин — певец природы, пусть и не совсем из нашего мира. Он пишет о травах, о распустившихся цветах, о смене времен года, чувствует близость к животным, многие из которых наделены даром речи или как минимум обладают мышлением. Хоббиты в его книгах — садоводы, а эльфийского короля коронуют согласно сезону. Крестьяне вокруг Минас-Тирита возделывают нивы и фруктовые сады, а когда в «Кольцах» Фарамир во главе отряда из двухсот гондорских рыцарей идет по городским улицам в безнадежный поход для возвращения Осгилиата, женщины бросают перед ним цветы на удачу. В момент краткого искушения Кольцом Сэм бредит об озеленении Мордора, о превращении пустоши в «сад цветов и деревьев». Растительная жизнь описана настолько подробно, что о ней вышла целая книга «Флора Средиземья», где на четырех сотнях страниц приведено более ста сорока растений из толкиновских произведений, от реально существующих папоротника-костенца и камнеломки до выдуманных — целебного королевского листа и золотого дерева (мэллорна). Все произведения этого писателя вызывают стойкое ощущение, что Средиземье — это не только персонажи, принадлежащие к той или иной расе, но и богатейшая флора и фауна.

И все же деревья Толкина в частности и его видение окружающей среды в целом воспринимаются упрощенно. Да, возрождение Белого древа Гондора позднее становится символом возвращающегося в страну благополучия, однако лес в произведениях Толкина бывает опасным — важное напоминание, что природа может нанести жестокий ответный удар. В книгах этот аспект проявляется чаще и тревожнее, но показан он и в фильмах. В начале «Братства Кольца» сведущий хоббит Дадди Паралап бормочет, что Старый лес у границ Шира — «мрачное и скверное место», а хоббит Фредегар Болджер называет его «кошмаром». Фродо, Мерри, Пиппин и Сэм, однако, решают все же пройти через него, чтобы оторваться от Черных Всадников: этот эпизод в адаптациях обычно вырезают. Баклендские хоббиты не одно поколение находятся с волшебным лесом в состоянии шаткого перемирия, которое в конце концов скатывается в открытую конфронтацию, когда лес пытается прорваться в Бакленд через защитную изгородь и вторгнуться в Шир. Хоббиты, доиндустриальное крестьянское общество, вынуждены заниматься землеустройством и контролировать лесные пространства, что в данном случае обусловило необходимость выжигать часть лесного массива и удерживать его в своих границах. Из-за этого в чаще, где сжигали поваленные деревья, образовалась большая поляна.

Идя по Старому лесу, Фродо и его друзья находят его «темным и сырым». Слово «темный» повторяется: «темные деревья», «темная» река Ветлянка, «темное дупло» в стволе ивового дерева. С высокого берега и краев леса на хоббитов хищно глядят «странные, уродливые лица» темнее сумрака — нечто похожее Мерри и Пиппин потом переживут в Фангорне. Неудивительно, что им начинает казаться, будто «мир, окружающий их, нереален и они бредут в зловещем сне, который никогда не кончится». Затем лес мстит нарушителям границы. Он сбивает их с пути — деревья как будто уводят их все глубже в темную чащу, чтобы они совершенно потеряли ориентацию, а потом дурманят густым лесным воздухом до невыносимой вялости и, наконец, пытаются заточить их в огромной Старом Вязе. Прошло всего три дня после ухода из дома, а путники уже заблудились, не имеют проводника, двое из них попали в плен и не могут выбраться из узловатых внутренностей дерева. Миссия начинает идти ко дну. Фродо и Сэм хотят срубить Старый Вяз и даже начинают его поджигать, но скованные внутри Мерри и Пиппин умоляют их остановиться: дерево может их раздавить.

Хоббитов спасает Том Бомбадил — странная фигура, о которой подробнее сказано ниже. Они идут к нему домой, и реальность растворяется: похожий на сон лес превращается в место множащихся теней и преграждающих путь ветвей и стволов. Путников окутывает туман, который поднимается от реки и земли. Когда они, наконец, добираются до цели, Златеника, жена Бомбадила, констатирует: «Вы еще боитесь тумана и древесных теней, глубокой воды и диких тварей», а сам хозяин объясняет, что Старый Вяз — особенно вредное дерево. Старый лес отнюдь не живописен. Эта местность не воспевается как царство природы. Она дикая, опасная и недружелюбная.

В следующий раз хоббиты сталкиваются с наделенным чувствами лесом при знакомстве с энтом Древенем — он вроде бы мудр, но не помнит о существовании хоббитов и считает их хилыми орками, которых следовало бы растоптать. Впоследствии он видит, что орки Сарумана вырубают Фангорн на дрова для военных кузниц и плавилен и устраивают буйный набег, не разбирая, кто друг, а кто враг. Напомню, что в первых черновиках гигантский Древень был отрицательным персонажем: он пленил Гэндальфа, а потом обманул Фродо. Его мораль и правда несколько неоднозначна. Он командует грозным лесом хуорнов, которые появляются под Хельмовой Падью и ликвидируют отступающих орков, проявляя тем самым намного более зловещую сторону живых деревьев, занимаясь поистине темной экологией.

В книге через этот лесной массив героев ведет Гэндальф. Как и в Старом лесу, здесь темно, насыщенная парами атмосфера удушает, все пышет яростью. Даже Леголас встревожен. Древень, когда-то спокойный в своих суждениях, оказывается своенравен, да и поспешен. Получив задание стеречь Сарумана, он отпускает его — и волшебник вследствие этого под личиной Шарки разоряет Шир и вырубает еще много деревьев. При всей своей непреклонности, ужасающей физической силе