равно меня уже заклеймили как позорное пятно, так почему бы не оправдать ожидания и не начать позориться? Достало, что моего мужа морально гнобят уже минут двадцать, а он почему-то помалкивает.

Трэнтриэль, поперхнувшись, уставился на меня с таким изумлением, словно не ожидал, что я умею разговаривать.

— Вы же радоваться должны. Наплодите своих детишек побольше и наслаждайтесь своей родовитостью и чистокровностью.

— Кронзаирэль, ты что, не объяснил этой… леди… что чистокровные феи, обладающие магическими способностями, редкость? И твой долг — продлить наш род с такой же избранной, а не…

— Так пусть оплодотворяется себе через пробирку, — решила я добить несчастного герцога. — Хоть десять избранных! В нашем мире искусственное оплодотворение хорошо развито. Если у вас все так сложно, за деньги у нас кого хочешь кем хочешь…

— Валентина, ты же помнишь, миры межвременья опасны! — очень вежливо притормозил меня Крон, вот только у его брата в глазах засветился авантюрный азарт. Похоже, я нечаянно надавила на больное место. Вернее, подсказала вариант решения проблемы.

Странно, почему здесь до подобного не додумались…

— Прогресс на Терре уже достиг уровня Макгёстра? Это прекрасно! — Братик Крона оживился и перестал напоминать бревно в сюртуке. — Закрытый мир, никаких сплетен о неестественном зачатии, здоровые дети… Я даже позволю тебе стать посредником!

Не знаю, как насчет герцогов, но в роду Хадзисарров совершенно точно были купцы, причем такие, махровые. И аферисты, прожженные… Ну и сразу стало ясно, почему тут подобное неприемлемо — сплетни. Неестественное зачатие. Снобистская ограниченность.

А мой Крон оказался кремень, потому что вместо того, чтобы начать обсуждать с братом условия и проценты, он сначала решил выяснить то, ради чего мы сюда, в сущности, и прилетели:

— Прежде чем мы начнем разговаривать о делах, поклянись на кольце отца, что ты никогда не замышлял против меня или моей жены ничего дурного.

— Даже так? — Трэнтриэль в очередной раз резко изменился. Он не превратился вновь в пафосного сноба, но стал похож на озабоченного брата, нормального, как в обычных семьях.

— Ты доигрался до покушений и теперь пытаешься найти крайнего? Я всегда говорил, что твоя привычка таскаться по мирам, связываться с мошенниками и жуликами и рисковать собой ради наживы до добра не доведет!

Забавно было слышать эту мудрую отповедь от того, кто только что собирался ввязаться в авантюру с детозачатием в мирах межвременья.

— Поклянись, — хмурясь, повторил Крон.

— Да плевал я на твой дурацкий брак! Уверен, ты женился, чтобы отомстить мне за попытку хоть как-то сберечь твои финансы и не дать тебе разориться. Если бы я хотел твоей смерти, то подстроил бы ее сразу после твоего отравления, когда ты был неспособен даже пушинку в воздух поднять! Угас бы, как отец, и все!..

— Кстати, а что случилось с вашим отцом? Вы же, наверное, больше об этом знаете? — продолжила я демонстрировать полное отсутствие воспитания.

— Его пыталась приворожить леди, претендующая на роль любовницы, — процедил Трэнтриэль, сверля при этом глазами не меня, а Крона. — Безуспешно претендующая. Она не предполагала, что последствия окажутся столь печальны.

— А-а-а, — понимающе протянула я. — Раз не предполагала, то конечно. — По обмену гневно-искрящими взглядами между братьями было ясно, что для них обоих эта тема болезненная, так что пусть сами разбираются. — Главное, чтобы моего мужа никто больше привораживать не рискнул, а то я же простая террянка, могу и сковородой по голове стукнуть, нечаянно. Превентивно причем. — Проигнорировав осуждающее хмыканье хозяина дома, я продолжила, небрежно махнув рукой: — Ладно, можете клясться. Надеюсь, этот бизнес по тайному неестественному оплодотворению поможет нам озолотиться.

— Тебе, как обычно, три процента, — буркнул насупленный Крон, а потом, не выдержав, хихикнул. — Давай, Трэнтриэль… тройню, чтобы жизнь медом не казалась. Продлишь род сразу за всех.

— Я лишь высказал свое возмущение твоим браком Грэнтриэлю. Особенно тем, что украшения матери достанутся какой-то человечке. Мы поговорили, брат принял свои лекарства и успокоился, мне тоже стало легче, — попытался оправдаться старший фей.

Вот только меня скрутило в зигзаг от нехороших подозрений. Высказался он! Настроил против нас сумасшедшего, а потом, возможно, помог ему сбежать…

— Кстати, за ним очень активно ухаживает одна твоя знакомая. Леди Радриэль, на которой ты чуть было не женился. Каждый день посещает его в лечебнице и проводит там почти весь день.

Эффектное появление паранойи мне еще удалось замаскировать, но после этой фразы даже жаба ойкнула и насторожилась.

— Та самая, что пыталась тебя отравить? — сварливо-ревнивым тоном поинтересовалась я у мужа.

— Нет, другая… Та, которая сначала отказалась выходить за меня замуж сразу после отравления, а потом передумала. Но тогда уже передумал я.

По голосу и лицу Крона было ясно, что воспоминания об этой Дриэли его совсем не радовали. А моя жаба, объединившись с паранойей, придумала уже целый детективный сюжет, в который идеально вписывались украшения матери троих Хадзисарров.

— Кстати, эльфея и фрейлина королевы. — Судя по хмурому и переполненному подозрениями взгляду, паранойя моего мужа тоже не дремала.

Может, Дрель не знала, что фонд делится на три части независимо от того, на ком именно женится Крон? А может быть, ее бесил сам факт того, что старинные фейские украшения будет носить человеческая женщина? Это всех здесь раздражает. Не зря же мой муж отказался от этих побрякушек, обменяв на деньги.

— Клянусь, я не сделал и не планировал сделать против тебя и твоей жены ничего опасного для жизни. Лишь продумывал план, как не позволить человеческой прохиндейке разорить тебя и забрать себе память о нашей матери!..

— Что ж, теперь мы должны подумать. — Крон взлетел с мягкого уютного кресла, помог встать мне, небрежно поклонился брату и направился к выходу из комнаты.

Уже стоя в дверях, он все же решился задать еще один вопрос, прямо вытекающий из всего сказанного Трэнтриэлем:

— И после этого разговора ты больше не встречался с Грэнтриэлем?

— Нет. — Герцог, хмыкнув, чуть брезгливо передернул плечами. — Мне тяжело видеть его в таком состоянии. Лекари до сих пор не могут определить, что за болезнь повредила его разум. Говорят, что в последнее время часто встречающееся заболевание у аристократов.

Похоже, речь шла о слишком близкородственных союзах. Вполне вероятная причина умственного отклонения, проявившегося со временем. Психическая нестабильность туда тоже хорошо вписывается. И параноидальное желание все контролировать, развитое