Но где тогда выход? Если они сосредоточатся на обороне, что изменит ситуацию? С тех пор, как Мерджит Легио получил серьезные раны, он мало двигался, у него было время подумать, и даже так он не нашел решение.

Здесь не обойтись без воли судьбы. Она должна сдвинуть чаши весов, застывшие в опасном равновесии. Но была ли судьба хоть раз милостива к ним? Можно ли ждать от нее этого?

В дверь зала собраний постучали – и уже это было странно. Мерджит хорошо обучил своих слуг, все они знали, что, когда лорды собираются вместе, беспокоить их нельзя. С чего им вздумалось нарушать правила?

– Кто? – холодно спросил Мерджит.

Дверь приоткрылась, и в зал заглянул один из его доверенных ассистентов.

– Лорд Легио, прошу простить меня за эту дерзость, но к вам пришел гость, утверждающий, что он должен поговорить с главой дома Легио. Я бы не стал беспокоить вас этим, но он говорит, что ищет Амиара Легио, и я решил, что это может быть важно…

На границе войны и мира кто-то ищет лидера Великих Кланов? Да, это заслуживает внимания.

– Что за гость? – нахмурился Мерджит. – Человек или нелюдь?

– Нелюдь, милорд. Я не знаю его вид, но, кажется, он силен… очень силен.

– Он назвал свое имя?

– Он… – Тут слуга смутился, но быстро взял себя в руки: – Он велел называть его Хэллоуином.

Глава 16. Нас не было

Она знала, что должна думать о миссии, спасении Катиджана, судьбе захваченной Сивиллы и даже семенах акации, которые хранились в мешочке, приколотом к внутренней стороне ее рубашки. Но мысли Алесты снова и снова возвращались к нему.

Он был высоким, сильным и красивым. Он был человеком – в Сивилле они тоже встречались, путь и редко. По крайней мере, он считал себя человеком, просто наделенным магическими способностями. В захваченном городе он возглавил сопротивление элементалей земли, которое, впрочем, серьезно отличалось от того восстания, которого жаждали саламандры.

А она теперь была с ним знакома. Алеста знала, что его зовут Линейро Террас, она разговаривала с ним, не сводила с него глаз, и он наверняка понял ее неправильно. Ей было все равно, она не могла перестать думать о нем.

– Эй, очнись, мечтательница! – Керенса Мортем недовольно тряхнула ее за плечо. – Я понимаю, что Катиджан Инанис – не самый приятный тип в Великих Кланах, но мы все равно не можем его бросить! Нужно придумать план спасения.

Теперь, когда стало ясно, что в их первоначальной миссии больше нет смысла, отпала необходимость держаться друг от друга подальше. Керенса и Родерик сами нашли ее, рассказали о том, что случилось. Алеста понимала, что это важно и она должна беспокоиться только о своих союзниках, но ничего не могла с собой поделать.

– Я… я знаю…

– Да что с тобой происходит? – удивилась Керенса. – Обычно ты не витаешь в облаках, когда речь идет о жизни и смерти! Послушай, мне нужно серьезно с тобой поговорить. Помнишь, еще Лукиллиан Арма считал, что наши силы хорошо дополняют друг друга? Кажется, я придумала для нас очень мощное боевое заклинание! Но чтобы все получилось, ты должна сосредоточиться на деле. Ты можешь это или нет?

– Боюсь, что нет…

– Но почему?

И Алеста наконец решилась:

– Кажется, здесь мой брат…

Керенса и Родерик, которые только что злились на нее, теперь уставились на нее с нескрываемым изумлением. Ей до сих пор было странно смотреть на двух элементалей, слабых, уязвимых, и думать о том, что это ее привычные союзники. Да и она, должно быть, выглядела не лучше – какая-то полуживая дриада!

Поэтому Линейро и не узнал ее. Он не мог узнать. Он, возможно, никогда не видел ее, а если и видел, то младенцем – как его память могла сохранить такое?

– Какой еще брат, о чем ты?

– До того, как родилась я, у клана Арбор был другой наследник, но моя бабушка его убила.

По крайней мере, в это Алеста верила последние три года и за это отчаянно ненавидела Фьору. Да, девочки наследуют большую силу, несравнимую с тем скромным даром, что доставался мальчикам. Ну так что же? Разве это повод убить свою родную плоть и кровь? Немыслимое варварство, которое невозможно простить!

Алеста, как ни старалась, не могла понять, как ее бабушка пошла на это кощунство. И тут неожиданно появился новый вариант: что если не пошла? Что если Фьора Арбор лишь убедила всех, что ее внук мертв, а потом постаралась уничтожить все свидетельства о том, что он вообще жил на этом свете? Она могла передать его нелюдям – под другим именем и с другой историей. Такой кластер, как Сивилла, отлично подходил для этого: здесь редко бывали представители Великих Кланов, а сами элементали жили в мире и согласии.

Конечно, такая судьба наследника была риском для клана Арбор. Зато Фьора уже не казалась чудовищем…

Все это Алеста рассказала своим спутникам, не могла не рассказать. Если уж начала, нужно открывать им все секреты, они это заслужили.

Керенса слушала ее внимательно, не перебивала, и лишь когда она закончила, спросила:

– Ты точно уверена, что это твой брат?

– Ты не видела его всю жизнь, но узнала с первого взгляда? – изумился Родерик.

– Я не видела его, зато видела себя! Мы с ним очень похожи, как близнецы, хотя он на пару лет старше. Я не могла ошибиться! И я чувствую в нем свою кровь!

– Допустим, ты права – хотя не факт. Что дальше?

– Не знаю…

Наблюдая за ним с инстинктивной любовью сестры, которая готова простить брату все, Алеста вынуждена была признать, что в чем-то бабушка, ненавистная ей леди Фьора, была права. Из Линейро получился бы отравительный лидер для их клана.

Магия не обошла его стороной, но такой талант для наследника первой линии был скорее насмешкой. Он не шел ни в какое сравнение с великим могуществом, которое досталось Алеете. К тому же, Линейро был упрямым, уверенным в себе, но далеко не воинственным. Он был убежден, что в двадцать первом веке все проблемы можно решить цивилизованно.

Даже после трагедии, постигшей Сивиллу, он не утратил этой веры. Он рассудил, что раз уж власть перешла к новым существам, с ними нужно договариваться. Линейро почему-то казалось, что Сообщество будет уважать захваченных горожан, что иначе нельзя, или их не примет межкластерная община нелюдей. Ему и в голову не могло прийти, что кому-то плевать на всеобщее одобрение – кто-то переписывает мировой порядок.

Поэтому пока саламандры готовили тайное восстание, Линейро старался наладить диалог. Он общался с лидерами боевых отрядов, писал письма новым хозяевам дворца и пытался добиться разрешения на мирный протест. От смерти его пока спасало лишь то, что его сочли безобидным местным сумасшедшим – эдаким дурачком, за которым следить проще, чем за умными и хитрыми повстанцами.

Такой лидер ни к чему не привел бы клан Арбор… по крайней мере, ни к чему хорошему. А главное, он вряд ли отказался бы от своей роли правителя! Алеста видела, что он слишком честолюбив для этого. Со своей философией цивилизованного века он бы не обратил внимание на то, что его сестра сильнее на самом примитивном уровне. Он не уступил бы ей, и Алеете пришлось бы отнимать корону силой. Могла ли она пойти против брата, которого знала и любила всю жизнь? Ведь он наверняка был бы замечательным братом – добрым, заботливым, великодушным! Однако даже если бы она решилась поступить правильно и свергнуть его, это все равно внесло бы смуту в ряды клана.