— Ну это все я понимаю, только наша задача в том, чтобы защитить колонию, а не умереть за нее.

— Естественно, — кивнул Синкай, — я как бы не рвусь в храм Ясукуни[1], но… Ты знаешь, Леон, мои последние дни перед нашей встречей были отравлены осознанием того, что я прожил недостойную жизнь, и больше всего мне хотелось искупить ее достойной смертью. Так что если теперь такая возможность мне выпадет — бегать от нее не стану. У меня к тебе только одна просьба, Леон. Если ты переживешь этот день, а я нет — у меня в комнате на столе лежат три конверта, они подписаны как «0», «1» и «2». Когда вернешься на Землю — нулевой конверт предназначен для моего троюродного брата, а первый — для моей родины. Окажи мне услугу, верни в Японию эти два конверта и мой меч. А тот, который номер два — уничтожь, не вскрывая.

— Ладно, — согласился Леонид, — но ты постарайся не лезть на рожон.

— Конечно.

Затем он связался по интеркому с Лаш, находящейся внизу, и осведомился, как там обстоят дела.

— Неважно обстоят, — сказала она. — Жители напуганы, поскольку чувствуют себя беспомощными. Боевых таргов у них нет, а сами по себе цалларунга так себе воины. Если до них доберутся их неадекватные сородичи — будет бойня.

— Хрен там они доберутся. Так этим вот и передай… Хы-хы. А ведь не думал я, что буду утешать цалларунга.

— Береги себя, Лео.

— Ну это само собой.

— Я люблю тебя.

— И я тебя. Бегу, потом поговорим.

Когда Леонид вернулся в командный центр, то узнал, что дела стали еще хуже: примерно на полпути между звездой и планетой выпрыгнули еще два крупных крейсера и приближаются полным ходом.

— Шесть крейсеров, мать их за ногу, — сказал Леонид, — из них внизу два, наверху четыре. Может статься, транспорт с легатом к нам не долетит…

— Они идут к нам, а не на перехват транспорта, — ответил офицер-сссла. — Похоже, цалларунга делают ставку на наземную атаку, это вполне в их духе.

Полчаса спустя система внешнего наблюдения показала, что два транспорта и два крейсера, которые выпрыгнули у самой планеты, разгрузились в пятнадцати километрах ниже по склону плато, причем крейсера высадили пехотный десант из нескольких тысяч таргов, а транспорты выгрузили две поистине колоссальные боевые машины, которые оказались еще больше того танка-щитоносца, с которым Леониду уже приходилось иметь дело.

— М-да, с каждым разом они выкатывают все большие и большие танки, эти вот уже с трехэтажный дом размером… По-моему, у мозгоглазых комплекс неполноценности.

Еще через полчаса наземные силы противника подошли на расстояние в несколько километров, а затем произошла молниеносная атака высадивших их крейсеров.

Крейсера появились, идя на предельно малой высоте — метров сто. Завязалась молниеносная перестрелка между зенитными комплексами базы и бортовым вооружением крейсеров, и всего три минуты спустя один крейсер выбросил несколько спасательных капсул, а сам упал в километре от базы и взорвался. Второй, набрав скорость, стремительно ушел от огневого контакта, прижимаясь к земле и оставляя дымный шлейф.

— Они лососнули тунца? — поинтересовался Леонид по интеркому у балларанца, который был командиром группы операторов оборонительных систем.

— Ага. Только у меня странное чувство, что это был их план.

— Почему?

— Они нанесли нам громадный ущерб. У нас все еще остается половина ракетных систем, но такое впечатление, что цалларунга концентрировали свой огонь на всем, кроме них. Мелкокалиберное вооружение выбито почти в ноль, хотя именно оно крейсеру представляло минимальную угрозу.

У Леонида появилось нехорошее предчувствие. Две минуты спустя он понял, что не ошибся.

Небо буквально позеленело: по какой-то причине цалларунга делают купола парашютов из зеленого материала. Два крейсера, появившихся позднее всех, выбросили десант прямо с орбиты, причем такой, что искусственный интеллект базы сосчитать не смог: десантных капсул было настолько много, что когда они вошли в атмосферу и начали тормозить, то их парашюты просто заслонили небо в несколько слоев.

Тут-то странный выбор целей крейсерами и стал понятен: ракетные установки, способные сбить крейсер, совершенно бесполезны против десантных капсул, выброшенных в таком количестве. Операторы уничтожили еще несколько самых крупных капсул, но воспрепятствовать полчищам таргов и куче малых боевых машин высадиться не смогли.

В этот момент осажденным несколько помогла погода: воздушные потоки отнесли все эти спускающиеся массы на пару километров в сторону от базы, потому десант спустился не прямо «на голову» и ему потребовалось некоторое время, чтобы перегруппироваться и достичь базы.

Заодно гарнизон сделал свой первый успех: один из двух крейсеров, сбросивших десант, на отходе получил прямое попадание из рельсотрона. Со спутника удалось заснять пробитый навылет крейсер, стремительно распыляющий в пустоту воздух, обломки и тела экипажа и безвольно падающий обратно. Минутой спустя он, совершенно неуправляемый, просто сгорел в атмосфере.

Впрочем, Леонид себя не обманывает: этот малый успех мало чем им поможет, бой будет тяжелый.

— Искин, подключи меня к общему каналу.

«Готово».

— Внимание всем, — сказал он. — Через пять-семь минут начнется наземный штурм, и заварушка будет еще та. Я хочу сказать вам всем одну вещь… В следующие два-три часа здесь будет писаться история галактики на тысячелетия вперед. Мозгоглазым не нравится наша модель галактического сообщества, в котором есть место всем, и потому они хотят написать свою историю, в которой останутся только сами мозгоглазые. Чтобы галактика в будущем была устроена так, как это хочется им. Историю пишет победитель, и потому здесь и сейчас мы должны приложить все силы, чтобы именно наш вариант истории будущего стал истинным. Здесь и сейчас — поворотная точка. Пусть каждый сделает, что в его силах, и впишет столько буковок в эту историю, сколько сможет. Все вместе мы напишем историю правильного будущего. У меня все.

Эта короткая речь вызвала определенное воодушевление, причем больше всех в общий канал пищали сафатхи. И в этот раз уже никто не стал насмехаться, что от самых мелких «воителей» больше всего шума: хомякролики уже что-то сделали, записав на свой счет сбитый крейсер, в то время как остальным только предстоит вносить свою лепту в общую борьбу.

Леонид вызвал на свой канал командира криффов, находящегося здесь же, и лидера операторов обороны.

— У меня есть план, — сказал он. — У нас же есть ангары с самоходными турельными установками? План такой, нужно одну из установок облить легковоспламеняющейся жидкостью. Сейчас по космодрому подойдет первая волна таргов — мы выдвигаем им навстречу самоходные турели. Ту, что облита, останавливаем аккурат под поднимающейся дверью. В процессе перестрелки она сразу же загорится от первого попадания и будет выглядеть подбитой, если прекратит стрелять. За