Эмбан хмыкнул, вымучено поднялся со стула и подошел к картеЭозии, висевший на стене кабинета сэра Нэшана. Он долго мерил и сравнивалкакие-то расстояния, что то бормоча про себя, и затем заявил:

— Тогда они встретятся с войском Отта где-тоздесь. — Эмбан ткнул пальцем в карту. — На этой равнине, к северу откамморийского озера. Что это за местность?

— Относительно ровная, — ответил Вэнион. —Это большей частью — пахотные земли, с редкими островками леса.

— Эмбан, — мягко проговорил Долмант. — Может,всем, что касается ведения военных действий, мы предоставим заняться королюВоргуну? У нас и своих забот хватает.

— Ну… — хихикнул Эмбан. — Наверное, я таким ужродился — хлопотливым. Не могу ничего пропустить мимо своего носа. — Онзаложил руки за спину. — Когда в Чиреллос прибудет Воргун, он наведет здесьпорядок. Мы также наверняка можем сказать, что свидетельство генерала Деладыраз и навсегда отрежет путь Энниасу к трону Архипрелата. Так почему бы нам неразделаться с этими выборами, пока члены Курии не собрались с мыслями? Ктознает, что потом придет им в голову? К тому же мы нажили достаточнонедоброжелателей среди патриархов. Так давайте воспользуемся моментом. И, покаони все исполнены благодарности к нам, посадим на пустующее кресло Архипрелатанашего человека. Боюсь, если мы протянем с этим, они вновь начнут сокрушаться оразрушенных домах и потерянных сокровищах, а про все остальное позабудут.

— Ты больше ни о чем не можешь думать, Эмбан? —поинтересовался Долмант.

— Но кто то ведь должен позаботиться об этом, друг мой.

— В любом случае, надо дождаться прихода Воргуна вгород, — проговорил Вэнион. — Хорошо бы было нам помочь ему.

— Мы можем выйти из внутреннего города, как тольковойска Мартэла начнут разворачиваться, и ударить по их тылам, — предложилКомьер. — Тогда часть их сил будет брошена на то, чтобы загнать насобратно за стены, и, тем самым, мы облегчим задачу Воргуну.

— А мне не дает покоя мысль, как бы не допуститьразрушение мостов через Аррук, — сказал Абриэль. — Их наведение — вотчто будет стоить Воргуну времени и сил.

— Боюсь, тут мы ему ничем не сможем помочь, —вздохнул Дареллон. — У нас не хватит войска, чтобы оттеснить рендорцев отреки.

— Предлагаю вернуться на стену и уже там решить что икак, — предложил Комьер. — Признаюсь, мне самому не терпитсяуничтожить горький привкус этой осады.

С рассветом от земли поднимался туман — лето подходило кконцу. Обе реки, протекавшие близ Чиреллоса, окутала сероватая дымка, вутренней прохладе поднимавшаяся с черной глади их вод. Тонкие солнечные лучи,пробивавшиеся сквозь туманную завесу, растворялись в ней веером золотистогосияния. Наконец и самые дальние дома, ютившиеся на берегах рек, скрылись вэтом, столь обычном для города, ползучем тумане.

Солдаты были настроены воинственно. Дело генералов —разрабатывать ход сражений и битв, а простых солдат больше интересовалавозможность отмщения. Они пережили канонаду осадных орудий, они отбивали атакибезумных фанатиков из Рендора, без числа взбиравшихся по приставным лестницамна стены города, на их глазах убивали и глумились над ни в чем не повиннымижителями Чиреллоса. До сих пор им приходилось терпеть и лишь, крепко сжав зубы,отбивать атаку за атакой, удерживая оборону внутреннего города. И теперь онистроем выходили из его ворот с выражением мрачного ожидания на лицах, лелеяодну лишь надежду — свести счеты и наказать обидчиков.

Наемники Мартэла браво вышагивали за своим предводителем,выполняя все его приказы, пока глаза им застила возможность поживиться за плохозащищенными стенами. Но пыл их заметно поутих, когда им стало известно о предстоящемсражении с численно превосходящим противником, да еще на открытом месте. Онисразу прониклись миролюбием и пробирались по улицам в поисках уголка, где ихновообретенные чувства, не встретили бы серьезного возражения. Вылазка извнутреннего города глубоко удивила и еще более глубоко разочаровала этихнесчастных обреченных, собиравшихся вести теперь сугубо мирную жизнь.

Туман, конечно, послужил неоценимым подспорьем. Оставшиеся вживых жители Чиреллоса, боясь показываться на улицах города, еще прятались всвоих убежищах. И защитникам города оставалось только отыскивать ирасправляться с теми людьми, которые не были вооружены как рыцари Храма и неносили красные туники солдат церкви. А факелы, которые держали в руках этимерзавцы, внезапно объявившие себя мирными поселенцами, делали их отличноймишенью для стрелков Кьюрика.

Конный отряд рыцарей наделал бы слишком много шума, поэтомуони продвигались по улицам города пешком. Спархок подошел к Вэниону.

— Значит, вся наша задача сведется к тому, чтобы вылавливатьоставшихся наемников Мартэла? — спросил его Спархок.

— И не только к этому, Спархок, — ответил емуВэнион. — Солдаты церкви пережили осаду, и их переполняют чувства, доселеим не знакомые. Они жаждут мести. Так предоставим им такую возможность, пока мыне вернули их патриархам.

Спархок согласно кивнул и отправился вместе с Келтэном иКьюриком принять командование.

Неожиданно в свете факела показались неясные очертаниячеловека с топором в руке, направляющегося прямо к ним навстречу. Однако,очевидно было то, что на нем не было ни доспехов рыцаря Храма, ни краснойтуники солдата церкви. Кьюрик прицелился в него из арбалета, но в последниймомент его рука неожиданно дрогнула, и стрела скрылась в предрассветной выси.Кьюрик грубо выругался.

— В чем дело? — шепнул ему Келтэн.

— Это Берит. — Прорычал сквозь зубы Кьюрик. —Я узнал его по походке.

— Сэр Спархок, — тут же послышался из темнотызнакомый голос. — Вы здесь?

— Да, — отозвался рыцарь.

— Слава Богу, — выдохнул Берит. — Разыскиваявас, я обыскал все эти обугленные переулки в Чиреллосе.

Кьюрик сжал кулаки.

— Позже разберешься с ним, — попросил егоСпархок. — Ладно, Берит, рассказывай, ради чего ты расхаживаешь здесь,рискуя собственной жизнью.

Берит подошел к ним, с опаской поглядывая на мрачнуюфизиономию Кьюрика.

— Рендорцы собираются у западных ворот, сэрСпархок, — сказал он. — Там их целые тысячи.

— И что они делают там?

— Думаю, молятся. В любом случае это похоже на какой-торитуал. И перед ними вещает, стоя на куче булыжников, странного вида худой ибородатый человек.

— Ты слышал, о чем он там говорит?