Я посмотрел на результат и поморщился:

– «Соур» не надо было большими, писарь.

– Сейчас зачеркну! – солдат сделал движение, но я оттолкнул руку.

– Стоять! Не надо. И так как курица лапой намалевал, еще и черкать собрался! – я шутливо погрозил кулаком.

– Да я написал чище, чем белошвейка строчку выводит! – возмутился парень.

– Молодец! – я подул на лист, чтобы чернила побыстрее высохли. – Запускай парней, пусть располагаются.

Писарь выскочил, схватил свои вещи и только после этого сообщил десятнику, что можно заходить. Естественно, в дом он вошел первым и выбрал лучшее место.

Когда чернила высохли, я свернул лист в трубку, завязал лентой, кивнув десятнику, мол, командуй, выскочил во двор в поисках Тошика.

Барон уже снял латы, но я не стал заострять на этом внимание. Все-таки парень молодой и горячий, а тут женщина рядом, лучше не начинать.

– Письмо Вироту. Отдай, как только увидишь его. И обязательно дождись, чтобы он прочитал!

– Хорошо! – Тошик кивнул и, взяв письмо, вскочил на коня. – Талиса!

Я придержал коня за узду:

– Обязательно дождись, чтобы прочел.

Он устало посмотрел на меня:

– Да понял я. Дождусь. И сам заодно послушаю.

Я улыбнулся и шлепнул его коня по шее:

– Быстрой дороги!

– Спасибо! – Он заложил круг по дороге, развернулся перед воротами, кивнул Талисе, и они выехали из ворот вдвоем.

Я еще некоторое время молча смотрел им вслед, после чего направился к первому дому и с порога рявкул:

– Десятники на совещание!

В общем-то собрание было не сильно и нужно, вначале я вообще планировал поднять людей ночью без объяснений, но передумал. Солдатам надо отдохнуть, но они должны знать, что ночью их ждет переход к Толору. А то мало ли кто захочет куда отлучиться, ищи их потом по деревне.

– Все уже слышали, что Толор захватили в тот же день, как мы ушли в Пим. Но Пух отступил в донжон и обороняет его. Когда мы были у замка, он был еще жив, я лично видел, как кто-то стрелял из башни по стенам, – начал я. – С провизией у них проблем нет, но все равно промедление смерти подобно – мало ли сколько их там осталось? Поэтому сегодня ночью мы пойдем им на помощь.

Мувот усмехнулся:

– Нас всего тридцать, капитан! Даже если мы и переберемся через стену, их будет не меньше, чем два к одному против нас! А еще надо к башне прорваться!

Я улыбнулся:

– Эта проблема решается просто! Мы на стены не полезем. Мы попадем прямо в башню. Через подземный ход.

– О-о-о, капитан, это совсем другое дело! – загалдели парни.

– Тихо! Сейчас все идут к своим десяткам и укладывают их отдыхать! Предупредите, что в полночь выдвигаемся на ночной штурм замка, чтобы все знали, что исчезать нельзя. Плюс если среди местных есть слухачи – они донесут, кому надо, и противники полезут на стены, что тоже неплохо. Спокойно пройдем в башню, и всё. Может, даже чуть изнутри постреляем. В общем, пока всем – спать! Хонор, охрана от твоего десятка! Выполняйте!

Ребята разошлись, а я встал, прошелся по комнате. Надо было думать, что делать с повязкой. Без второй руки смысла лезть в бой не было, а завтра пригодиться может любой боец. И пусть я должен больше руководить, чем биться, смысла хоронить руку не было.

Решившись, я тут же вышел во двор мимо укладывающихся ребят и подозвал уже заступившего в караул солдата:

– Ришах, помоги!

– Да, капитан?

– Сматывай повязку. Надо руку освободить!

– Выздоровели, кэп?

– Ага, – соврал я. – Хочу чуть перед ночью размяться.

Солдат опасливо оглянулся и тихонько спросил:

– На ночной штурм пойдем?

– Да, – ответил я. – Еще сотня Вирота подойдет, должны справиться.

– А! – с облегчением кивнул он. – Мы с ребятами уже собрались с родными прощаться навсегда… Тремя десятками много не навоюешь, даже во время ночного штурма.

Я улыбнулся тому, что парни даже не подумали о дезертирстве.

– Ты разматывай давай, а попрощаться с родными успеешь еще!

– Готово, кэп!

Рука затекла под тугой повязкой, но это быстро прошло. Я немного подвигал ей, работала нормально. Да, чуть ватная, но каких-то болей в плече я не испытывал.

Как следует размявшись, перешел к упражнениям с мечом и кинжалом. Некоторое время было тяжеловато – не хватало пластичности, но скоро это прошло, и я сам того не заметил, как на мой с бой с тенью прибежала смотреть половина местной детворы.

– Водички может, молодец? – поинтересовалась молодуха, стоявшая чуть поодаль. – А то раздухарился, как будто на войне!

Я взглянул на нее и расплылся в улыбке: настроение было прекрасное, ведь что еще нужно мужчине? Здоровое тело, оружие и прекрасная зрительница! И пусть со здоровым телом были небольшие проблемы, а зрительница была не слишком прекрасна, я был просто на седьмом небе от счастья. Я снова мог драться! А значит, все будет отлично!

* * *

Как я и думал, эйфория длилась недолго: прошло буквально несколько минут, как я провалялся в кровати, пытаясь выспаться перед бессонной ночью, и рука дала о себе знать. Она ныла, напоминая о вывихе. К тому же внезапно разболелась голова, видимо, последствия «знакомства» с Патриком.

Тем не менее Хонор, вошедший в мою импровизированную комнату, завешанную от прочих полотнами, разбудил меня посвежевшим и отдохнувшим.

– Полночь, капитан! Луна яркая, идеальное время для выступления!

Я глянул в окно и кивнул:

– Поднимай народ. Строимся за воротами в полной экипировке. Коней оставляем тут.

Хонор выскочил выполнять, а я потянулся. Рука ныла, но тише. Я позвал:

– Ланож, ты тут?

– Да, капитан!

– Дуй сюда, поможешь.

Он помог мне натянуть кольчугу нормально, вдев обе руки в рукава, после чего я почувствовал себя не впример уверенней.

Я отпустил Ланожа, надел поножи, шлем, затянул на кольчуге портупею и вышел. Большинство ребят уже строились за воротами. Меня увидел Хонор и подошел:

– Мы тоже?

– Конечно. Если все будет нормально – выспитесь в донжоне.

Десятник кивнул и вернулся за своим нарядом, а я вышел на небольшой пятачок перед воротами, где уже стояли построенные десятки.

– Проверить экипировку, – тут же скомандовал я, и солдаты закопошились.

Луна действительно светила ярко и ровно, что не могло не радовать. Прибежали люди Хонора, с ним самим, и встали в строй.