Кто-то, видя, что этого не пронять, принялся за другую жертву:

– Ланож, а тебя-то как угораздило с бабусей связаться?

От дикого ржача кое-кто чуть не сполз с коня, а солдат стойко ответил:

– Она сказала, что откормит меня, худой больно! А потом нагло воспользовалась моей беспомощностью и безотказностью!!!

– Ы-ы-ы!!! О-о-о!!! – каким чудом никто не рухнул, я не знаю.

Сам я держался на честном слове и еще долго ржал просто так, то периодически вспоминая перлы, то над теми, кто начинал внезапно хихикать или хохотать.

И даже то, что я был, похоже, единственным, кому ничего не обломилось, меня ни капли не удручало. От Пима у меня остались самые светлые воспоминания. А еще – радужные надежды и ясная цель.

* * *

К Толору мы подъехали перед самым закатом. Я облегченно выдохнул: и без Танделы флаг графа, реявший над донжоном, было отлично видно. Пришпорив коня, я понесся вперед, и по мере приближения к замку стал замечать неприятные детали: поднятый мост через ров и закрытые ворота, торчащие в разных местах на стенах часовых, числом явно больше пяти, а ведь у Пуха должно быть минимум две смены.

Насторожился и див Мир, сорвавшийся в галоп следом за мной:

– Многовато солдат на стенах, Соур!

– Вижу! Проведем разведку!

– Перестреляют!

– Посмотрим!

Между тем на стенах засуетились, и на воротной сдвоенной башне появилась делегация из нескольких человек. Видимо, командиры. Какого-либо флага они с собой не несли, потому я осадил коня на грани возможного поражения стрелами и прокричал:

– Талиса див Фогож приветствует Олока див Толора устами ее герольдов и просит разрешения переночевать в замке!

После короткого совещания местный герольд ответил:

– Нет здесь означенного тобой Олока, он объявлен вне закона!

– Почему тогда его стяг над замком? И кто вы?

– Это не ваше дело! Переночевать можно в деревне, там есть постоялый двор!

Я внимательно наблюдал за донжоном, возвышающимся даже над воротными башнями. Мне показалось, или там что-то мелькнуло? Не показалось – тут же раздался вопль раненого, и на стенах снова засуетились.

– Пух заперся в башне с уцелевшими солдатами, видимо, – невозмутимо заметил див Мир.

– Мы ему так и советовали сделать, – ответил я и проорал: – Я передам ваши слова госпоже, с кем я имел честь говорить?

– Не важно! Проваливайте – увижу еще рядом с замком – разговаривать не буду!

Со стен донесся еще один вопль раненого, а мы развернули лошадей и помчались к отряду. Тошик спросил:

– Дождемся Вирота?

Я помолчал, раздумывая, что ответить аристократу, и наконец придумал.

– Да. Талисе здесь находиться опасно, надо отправить ее к Вироту с письмом. А мы переждем ночь в деревне, как эти и посоветовали.

– Не нагрянут ночью?

– Выставим караул. Там нормальный частокол, незамеченными не подберутся. Да и деревенские помогут, наверное. Все-таки свои.

Тошик кивнул. А я уже обдумывал письмо, которое напишу, и как спровадить его вместе с Талисой. Ведь для того, что я задумал, чужие глаза были не нужны.

Деревня высыпала нам навстречу чуть ли не целиком. Четверо солдат были отсюда, их родственники облепили их со слезами радости на глазах. Были родственники и у погибших, они отходили в сторону, кто со скорбным выражением, кто завывая во весь голос. Ко мне подошел старейшина и спросил:

– Замок захватили, вы в курсе? Больше сотни солдат пришло буквально сразу же после того, как граф уехал. Он жив? Что с нами будет?

– Граф жив! А замок отобьем, видели, стяг графа все еще над замком? Донжон в наших руках, ударим с двух сторон и раздавим захватчиков!

Старейшина кивнул и не особо уверенно протянул:

– Конечно, раздавите… Только вот маловато вас, я смотрю.

– Сколько есть! Пусть мало, зато орлы, каких поискать! Плюс еще сотня регулярной армии на подходе! Справимся!

– Ну, если с сотней, то, конечно, справитесь! – повеселел он. – Где вас поселить-то? Вашу хату спалили давным-давно!

– Ты нам хату побольше рядом с воротами выдели!

– Хорошо, пойдем, покажу.

Старейшина хотел поселить нас в одной хате, и в принципе, это можно было устроить, но давка была невообразимая.

– Не, батя, – наконец, решился я. – Давай еще одну хату. Тут не то что переночевать, тут сесть негде.

Пока семья в следущем доме собирала пожитки, подскочил див Мир:

– Соур, ты что, хочешь Талису одну отправить обратно?

О, подумал я, рыбка клюнула, и кивнул на разэкипированных солдат:

– Ребятам надо отдохнуть – завтра в бой! А она быстро до Вирота доскачет, и всё. Мувот, писаря сюда мне давай! Быстро! – я махнул Тошику. – Сейчас отправим, только письмо напишу.

Тошик возмутился:

– Соур, она женщина! Как можно отправить ее без охраны?

– Она же охотница, ей не впервой!

– Ну и что, что охотница? Она тут ни разу не была! Вдруг собьется с дороги?

Я притворно вздохнул:

– Ну не могу я с ней отправить солдат! Они мне завтра нужны! Хочешь, кого-нибудь из деревни отправим?

– Да толку с них?

– Ну, я не знаю! Сам вон езжай, раз так волнуешься. Все равно до завтра драки не будет, а ты с Виротом подъедешь.

– Точно! – просиял Тошик, только и ждавший, видимо, этих слов. – Так и сделаем! Письмо написал?

– Погоди, еще даже не начинал! Напишу, позову, ты пока готовься иди! Так и поедешь в ночь, в доспехах?

– Ага. Вдруг нападет кто?

– Ну, смотри сам! Я бы снял. Дама все-таки рядом. Мало ли что. Вдруг приступ любви накроет? А ты в доспехе! Неудобно!

– Да ну тебя! – покраснел барон и вышел на улицу.

Примчался писарь:

– Звали, кэп?

– Садись, рисуй свои каракули!

– Обижаете, капитан! – довольно осклабился он, разворачивая лист и макая в чернильницу стило. – Диктуйте!

– Вирот, Толор захватили в тот же день, как мы уехали в Пим. Пух отступил в донжон и еще держится. Направляю к тебе с этим письмом Тошика и Талису, а сам, с бойцами, ночью перейду в донжон. Постарайся как можно быстрее добраться до Толора и сделайте вид, что будете его штурмовать. Я атакую изутри, открою ворота и сниму лучников на стенах.

Я чуть подумал, как выразить важность того, что написано, и продолжил:

– Большими буквами допиши: ПРОШУ ТЕБЯ, ПОСПЕШИ. Соур.