– Все в порядке, капитан, – доложился Мувот за всех.

– За мной! – скомандовал я и без лишних слов потрусил к месту входа в подземный ход.

* * *

Практически весь путь мы проделали по дороге, лишь ближе к замку свернули в лес на едва заметную тропку. Притопали в нужную низинку, разобрали под моим командованием кучу бурелома, «случайно» нанесенную давным-давно, и нам открылся искомый полуобвалившийся вход в подземный лаз.

– Давно не пользовались? – спросил Мувот.

– Последний раз я был тут года три назад. И то до выхода так и не дошли.

– Так значит, на штурм не пойдем? – спросил кто-то из солдат.

– Изнутри штурмовать будем! – улыбнулся я. – Как Вирот со своей сотней имперской подойдет.

– Понятно!

– Значит так, слушаем внимательно! Не говорить! Не греметь! Я первый, Мувот – замыкающий. За мной!

И я полез в тоннель. Состояние хода было более чем удовлетворительное, кроме обваленного входа, других проблем не было, и я со своим ростом проходил даже не пригибаясь. Я в который раз удивился прозорливости предков Олока: не зря они в свое время заказали на последние деньги этот подземный ход.

Я прошел второй небольшой поворот – значит, приближались к территории замка. Обернувшись, я приложил палец к губам. Ланож, идущий следом, обернулся, повторяя мое движение.

Я прислушался: тишина, – и двинулся вперед. Оставалось буквально сто метров.

Уперевшись в стену, я облегченно выдохнул: пришли. Нащупал рычаг, и стенка скользнула в сторону, открывая коридор тюремного подземелья.

Я медленно вышел из хода и поманил за собой Ланожа. Никто нас не встречал. Что, впрочем, было неудивительно.

– Собирайтесь тут. Я проверю, кто в башне, – прошептал я выскользнувшему из темноты Хонору. – Не шумите.

Я снял портупею и отдал ее, вытащив только кинжал. Совсем безоружным идти не хотелось, терпеть болтающиеся при движениях железяки – тоже.

Осторожно двигаясь по коридору, я постепенно поднимался наверх, к входу в донжон. По идее, если все в порядке, он должен быть перекрыт – специальная плита над дверным проемом крепилась хитрой системой блоков, которую можно было нарушить одним ударом меча по веревке у входа. Вот и вход. Все, как я и думал: плита даже придавила кого-то на входе. Пол залит кровью. Я бесшумно двинулся выше. По идее, ребята должны были располагаться выше, первые два этажа были сплошными, без бойниц.

Второй этаж тоже был пуст, как я и ожидал, а вот на третьем, прямо у окна, перед которым мы обычно сидели с Олоком и Исолом, было пятно крови. Не сегодняшнее, но все же. И снова тишина. Я осторожно заглянул в остальные помещения на этаже. Никого. Но на столе, отставленном от окна чуть дальше, чем обычно – хлеб и вода в кувшине. А рядом с окном – тул со стрелами и запасной тетивой.

Видимо, защитников осталось так мало, что не хватало даже на все этажи. Я двинулся вверх по лестнице, и, наконец, увидел Пуха. Десятник внимательно вглядывался в темноту в амбразуре.

– Пух, это я, Соур! – шепотом позвал я.

Парень повернул ко мне лицо, и я вздрогнул: видимо, стрелой ему вырвало щеку и половину уха.

– О, кэп! Не пугайся, уже не болит! – он подмигнул мне. – Я тут запасы графа отполовинил! Чего вину пропадать!

Пух, с резвостью, никогда прежде мной у него не замечаемой, подскочил ко мне и протянул бутылку. Я автоматически принял ее и приложился. А десятник тем временем метнулся обратно к амбразуре, что-то высматривая. Моему появлению он совершенно не удивился! Я решил списать все это на последствия ранения и болевой шок.

– А где остальные, Пух? – поинтересовался я.

– Остальные? Там! – он ткнул вверх. – В лазарете.

Я облегченно вздохнул. Слава богам! Все в порядке.

А десятник каким-то виноватым голосом добавил:

– Я хорошо за ними ухаживаю!

У меня после этих слов кошки заскребли на душе, а Пух, что-то бормоча, повел меня наверх. Мы вошли в спальню графа, и я увидел ребят.

Они лежали кто на кровати, кто на полу, заботливо перевязанные. Но… мертвые. Большая часть погибла от колотых и резаных ран мечом. Я подошел к каждому, но ни одного живого среди парней не было. Я опасливо посмотрел на десятника, быстро и сноровисто меняющего повязку уже остывшему трупу, и с содроганием прислушался к его шепоту:

– Всё будет хорошо, Карас, успокойся. Всё пройдет. Ребята придут. Вон, капитан уже тут… – от меня не укрылся полный тоски взгляд, брошенный им в мою сторону и тяжелый вздох.

До меня, наконец, дошло: он просто не верит, что это я!

Я подскочил к Пуху, схватил его за грудки и яростно прошептал:

– Ты чего тут творишь, солдат? Совсем упился вином, что ли? Покойников перевязываешь!? Охренел?

– Соур, так ты все-таки настоящий!.. – прошептал он и… заплакал. – Всех… Всех убили в первый же день. Палес еще некоторое время жил, но не приходил в сознание… А я… Ждал вас…

И Пух уснул. Я опустил стокилограммового бойца на пол и встал было, чтобы идти за остальными, как он схватил меня за запястье и сжал:

– Как будет бой – разбуди!

– Отдыхай, Пух, – успокоил я его. – Тебя разбужу в первую очередь.

Я удивленно посмотрела на человека, произнесшего предыдущую фразу. Предмет всех наших бед выглядел совершенно заурядно: человек, чуть выше Олока, сухощавый и пожилой, наверняка лет под пятьдесят. Волосы, темные и подернутые сединой, совершенно седая борода и усы. Дедуля, в общем.

Дарон смотрел на него с совершенно ясным чувством: ненависть читалась даже не во взгляде – в позе. Я же не испытывала к нему ничего. Как, похоже, и он ко мне. Впрочем, старикашка поспешил испортить впечатление.

Он долго смотрел на меня, игнорируя ненавидящий взгляд Дарона, и наконец выдал:

– А это, я так понимаю, ваш непревзойденный воин?

– Это моя сестра, советник! – немедленно заступился за меня Олок.

– Да ладно? Каким образом? Ты же у нас сирота, папаша был болезненно влюблен в мамашу, и не хотел смотреть на пробегающих вокруг крестьянок! К тому же среди этих крестьянок не было эрольдок!

– Я убью вас, советник! – с яростью сказал граф. – Никто не имеет права так говорить о погибших!

– А что я такого сказал, Олок? Я, наоборот, хвалю, говорю же, папаша ваш был редкостным примером честного семьянина! Видимо, как раз потому, что не был аристократом! – и советник захохотал, как и два мага рядом с ним.

Лодочник причалил, и мы, по жесту советника, ступили на территорию крепости. Арбалетчики внимательно следили за нами.

– Следуйте за нами, дорогие гости, – премерзко осклабился советник императора и добавил: – Вы ведь очень дорогие, я правильно понимаю? Золотишко, вон, даже граф тащит.