Никки сама сделала ошибку, взяв трубку, когда ей позвонила мать, и выслушала яростную тираду Шелли о том, что кто-то пожаловался, будто она плохо обращается с Тори, и девочку забрали из дома сотрудники опеки.

– Вырвали у меня из рук без всяких объяснений! – кричала Шелли.

Никки не знала, что отвечать. Она не хотела говорить матери, что это они с Сэми заявили на нее и что Тори тоже приложила руку к своему вызволению с Монахон-Лэндинг.

– Мне жаль, мама, – сказала она.

Естественно, ей не было жаль. После всего, что Шелли сделала с ней, Кэти, Шейном, Тори, Сэми и Роном, кто стал бы сочувствовать ее грядущим несчастьям?

– Я разберусь, в чем тут дело! – пригрозила Шелли.

Она сказала, что полицейским от нее еще достанется. Тори никто не обижал. Наоборот. Мы ее избаловали. Давали ей все, чего она только хотела. Шелли не видела никаких причин для обвинений в страшных издевательствах, которые заподозрили власти.

Она брызгала ядом, проклинала, извинялась и отрицала свою вину до тех пор, пока разговор, к счастью, не подошел к концу.

Никки начала сомневаться в том, что поступила правильно: какую кашу они с Сэми заварили, когда рассказали правду! Она написала бабушке имейл, где говорила, что очень переживает и думает, что ее мать может быть и не виновата.

Лара тут же ответила внучке. Она только что говорила с полицией. Беседа продолжалась больше двух часов. Похоже, следствие набирало обороты, и это сказывалось на всех причастных к нему.

«Я рассказала, что Шелли звонила тебе прошлым вечером, и они распорядились… чтобы ты НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не отвечала на ее звонки. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ… это приказ!!! Шелли обзванивает всех, кричит и обвиняет… Она как КРЫСА, загнанная в угол… Теперь ты знаешь об их распоряжении, поэтому не отвечай на телефон…»

Лара знала Шелли лучше, чем кто-либо. Она видела, как ее падчерица умеет манипулировать людьми и представлять все совершенно в другом свете. Если небо голубое, Шелли вас убедит, что оно зеленое. В этом ей нет равных. Но на сей раз ей придется держать ответ за все, что она натворила.

«Твоя мать внушает тебе всякую чушь и пытается переложить на других свою вину. Но полицию ей НЕ ОБМАНУТЬ».

Следователи тоже ничего не говорили. Не было другого способа узнать, что происходит, кроме как позвонить домой. Сэми и Никки хотели быть в курсе.

Ближе к вечеру Сэми набралась мужества и позвонила матери спросить, что творится в Реймонде.

Как она и ожидала, Шелли была в ярости.

– Они не позволяют нам поговорить с Тори, – заявила она. – Мы до сих пор не знаем, что происходит и почему.

Никогда раньше Шелли не тревожилась так сильно. Она казалась одновременно разъяренной и растерянной. Дэйв, приехавший домой с Уиндбей-Айленда, взял трубку и стал спрашивать Сэми, знает ли она что-нибудь.

– Нет, – отвечала та, – ничего.

Он тоже был сбит с толку и взволнован. Казалось, будто Дэйв Нотек понятия не имел, что происходило у них в доме. Сэми любила отца. Она понимала, что он все знал, потому что жил там. Понимала, что Дэйв просто верил во все, что говорила ему жена, и не винила его за это. Считала его не только сообщником Шелли, но и жертвой.

– Ну ладно, – закончил он, – я пойду в полицию и сам все узнаю.

Полицейский патруль, несколько раз проезжавший той ночью мимо фермы Нотеков, докладывал, что телевизор у них в гостиной не выключался до самого утра. Шелли смотрела марафон криминальных телешоу и перерывала телефонные справочники в поисках хорошего адвоката. Дэйв напился, принял лекарство от изжоги и заснул у себя в грузовике. По крайней мере, попытался заснуть. Шелли могла притворяться, что не знает, в чем дело, но он все понимал. Причина была не в Тори. Утверждения его жены о том, как умно и дальновидно они замели следы с Кэти Лорено, не касались Рона Вудворта. Его тело пришлось вытащить из морозилки и закопать в яму у них за забором. Труп никуда не делся. Дэйв был уверен, что его скоро найдут.

И тогда все будет кончено.

На следующий день Дэйв завез Шелли в дом Мака, а сам поехал выяснять, что происходит с Тори. Шелли в паузе между просмотром телешоу и поисками адвоката написала ей несколько записок на квадратиках бумаги с куклами «Братц» и вложила их в сумку в голубой цветочек, которую Дэйв повез дочери в службу опеки.

Первая: «Что происходит?»

Вторая: «Что ты рассказала?»

Тори действительно кое-что рассказала. И Никки. И Сэми. Лара тоже внесла свой вклад. Нашлись и другие, в том числе Кей Томас, опубликовавшая в «Уиллапа Харбор Геральд» объявление о пропаже дочери с приложенной к нему фотографией Кэти в разделе «Поиски».

Однако их заявлений было недостаточно для ареста.

Об этом позаботился сам Дэйв Нотек.

Не сумев отыскать Тори, он явился в офис шерифа округа Пасифик. Он был подавлен. Вымотан. И сильно нервничал. Когда следователь спросил, согласится ли он дать показания, Дэйв не увидел никаких причин для отказа. Нет, ему не нужен адвокат. Он никогда не причинял вреда своей младшей дочери, равно как и его жена.

Как выяснилось, с ним хотели поговорить не об этом. Следователи сосредоточились на Роне и Кэти. Дэйв стоял на своем: они с Шелли не делали ничего плохого. Однако очень быстро в его рассказе стали возникать противоречия. Дэйв начал плакать. Потом сказал, что ему нужно в туалет. Один из следователей отправился его сопроводить.

Выйдя из туалета, Дэйв прямо у дверей сознался во всем. Рассказал следователю, где похоронил Рона и как выбросил в океан останки Кэти после того, как сжег ее труп в яме на заднем дворе.

Полицейские арестовали Шелли в доме у Мака. Она ничего не понимала. Возмущалась. Не видела никаких причин для задержания, ведь она не совершила ничего плохого.

Шелли всегда помогала другим людям – за что они с ней так?

Никки рыдала, когда узнала, что ее родителей арестовали. Отец признался, что избавился от трупов Кэти и Рона, но больше ничего не рассказал. Он не пытался переложить вину на Шелли, а она вообще молчала.

В том, в какой день это произошло, была мрачная ирония. Их арестовали в день рождения Кэти Лорено. Сейчас, десять лет спустя, женщине, которая просила девочек Нотек не помогать ей, боясь, что им придется за это поплатиться, должно было исполниться сорок пять.

Никки отправила бабушке имейл.

«Сегодня полицейские будут обыскивать дом и территорию фермы. Скрестим пальцы, чтобы они что-нибудь нашли. Но я думаю, что признания Дэйва в том, что он избавился от трупов, и наших заявлений уже достаточно. Нельзя забывать, что моя мать весьма сообразительна и что ей уже удавалось выкручиваться из ОЧЕНЬ непростых ситуаций. Надеюсь, теперь этот номер не пройдет».

Следственный водоворот начинал затягивать Шелли с Дэйвом, и тут встал вопрос о другом человеке, исчезнувшем без следа.