Часть вторая

Глава 5. Начало

Впрочем, напрасно — только впустую дефицитный препарат израсходовал, поскольку к тому моменту, когда в переулок загнали служебный автомобиль, диверсант был окончательно и бесповоротно мёртв.

— Ампулу с цианидом раскусил, — спокойно пояснил Барчук, которому не только сковали за спиной руки наручниками, но и вкололи дозу блокиратора. — Да и гипнокоды. Нет, загнулся бы без вариантов!

Он стоял невозмутимый и привычно сутулый, мне не менее привычно захотелось засветить ему кулаком в зубы. Едва сдержался.

Не время и не место.

— А ты что же? — спросил, распахивая заднюю дверцу нашей легковушки.

— Гипнокоды на гипнокоды плохо ложатся, — с усмешкой заявил Маленский, забираясь в салон. С двух сторон его немедленно стиснули Алик и Глеб. За руль уселся Митя.

По словам Барчука, их никто не страховал, а на приглушённую устройствами бесшумной стрельбы и дождём пальбу местные жители внимания не обратили. И место глухое, и самый разгар рабочего дня. Вот мы и решили быстренько доставить задержанного на Якорку, а перед тем я поручил Ване караулить парадное, а Унтеру затащить тела диверсантов в их собственный автомобиль, собрать гильзы и вообще прибраться.

— Машину на задний двор общежития отгони!

Наверное, стоило бы дождаться подкрепления, но Маленский категорически отказывался отвечать на любые вопросы, пока о его задержании не уведомят армейское руководство, а на допрос с пристрастием мне никто санкцию не давал. Опять же — не время и не место. Точнее — просто нет времени.

Так что уселся рядом с Митей, захлопнул дверцу и скомандовал:

— Поехали!

Служебный автомобиль мы загнали непосредственно на задний двор комиссариата, а Барчуку ради пущей конспирации накинули на голову холщовый мешок, так внутрь и затащили. Спустили в подвал, усадили за стол в одной из камер, где проводились допросы, и не сочли за труд приковать к сему предмету меблировки сразу обе руки, предварительно стянув пиджак и прощупав воротник и швы сорочки.

Глянул на меня Федя, когда я сдёрнул с его головы мешок, откровенно недобро.

— Полегче! — потребовал он, позвякал цепочками наручников и спросил: — Это обязательно?

Находиться по эту сторону стола было… непривычно. Наверное, поэтому я и не удержался от недоброй ухмылки.

— А сам как думаешь? Ты ж у нас дезертир, перебежчик и диверсант!

На грубоватом лице Барчука заходили желваки.

— Я — агент главного разведуправления республиканских вооружённых сил! — с вызовом заявил он. — Вы обязаны уведомить о моём задержании…

Он замолчал на полуслове, когда за моей спиной распахнулась дверь.

— Кого именно мы должны уведомить? — уточнил Городец. — И каким образом это сделать, не рискуя тебя засветить?

Маленский откашлялся и сказал:

— Уведомьте разведслужбу СЭЗ, что у вас их агент Белый.

Георгий Иванович покачал головой.

— Не пойдёт! — заявил он и постучал двумя пальцами по запястью. — Время уходит, ценность твоей информации, как и твоя собственная, падает с каждой минутой. Ещё немного и протухнешь. В твоих собственных интересах назвать непосредственного куратора. Так или иначе для прояснения ситуации нам придётся общаться именно с ним.

Барчук явственно заколебался, обдумывая это требование, потом неуверенно произнёс:

— А вы…

Городец вынул книжицу удостоверения и раскрыл её, демонстрируя задержанному.

— Госбезопасность!

Маленский кивнул.

— Мой куратор — майор Хариус.

Я едва удержал в себе так и вертевшееся на языке матерное словцо, а вот Георгий Иванович никак своего удивления не выказал, разве что слишком поспешно уточнил:

— Она знает, что тебя забросили в столицу?

— Нет, — мотнул Барчук кудлатой головой. — Не было возможности выйти на связь. Всё время с кем-то находился.

— Сколько вас и где скрываетесь? — уточнил Городец.

Но тут уж Маленский отвечать не пожелал.

— Об этом буду говорить только с куратором! — отрезал он.

— Какое задание поручено вашей группе? — спросил Георгий Иванович.

Барчук вновь упрямо мотнул головой, и я с усмешкой заметил:

— Тут где-то иголки должны быть…

Городец оборвал меня взмахом руки и задал новый вопрос:

— Что ещё предпринимает ваша группа в настоящее время? — И он выставил перед собой указательный палец, надавил интонацией: — Предупреждаю сразу! Если из-за несвоевременного информирования управления госбезопасности интересам республики будет нанесён ущерб, ответственности ты не избежишь! А это — вплоть до расстрела!

Маленский сглотнул и быстро произнёс:

— Не было никаких других планов на сегодня! Все просто ждут нашего возвращения.

— До какого часа?

— До десяти вечера, потом перейдут на резервную явку. На какую — знал только Брюмер. Это он отравился при задержании.

— Главный у вас — фон Винек?

— Да.

Георгий Иванович кивнул и направился к двери.

— Пообщайся с ним пока, — приказал он мне, покидая допросную.

Я щёлкнул тумблером магнитофона и скучным голосом произнёс:

— Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения…

— Петя, ты совсем дурак? — оскалился Барчук.

Пришлось выключить запись и отмотать проволоку обратно.

— Федя, не тупи! — обратился я к Маленскому столь же недобро. — Тебя задержали в ходе розыскных мероприятий при попытке совершения противоправного деяния! Всё! Фарш обратно не провернуть! Самое большее протоколы засекретить могут, если у твоего куратора найдутся достаточно убедительные аргументы!

— Найдутся! Не сомневайся даже! — оскалился в ответ Барчук.

После лошадиной дозы блокиратора производимые его внутренней энергетикой искажения едва ощущались, и настроиться на них никак не получалось, но разговор нам точно предстоял долгий, так что я форсировать события не стал и начал обкладывать собеседника по всем правилам.

— Ты напал на