– На моей памяти – нет. Вы полагаете это упущением?

– Не берусь судить. Арно поделился со мной вашим рассуждением о лестнице, по которой после победы спускаются герои и поднимаются озабоченные исключительно своими делишками мерзавцы. Надо ли вам объяснять, что нижняя ступенька сейчас находится здесь, а верхняя… Вы слишком дружны с моим сыном, чтобы я называла при вас Рокэ регентом…

– Благодарю.

– Пустое. Рокэ здесь и сейчас почему-то нужна тишина. Не берусь обсуждать причину, но до его возвращения – именно до возвращения! – лучше не вмешиваться в происходящее, хотя бечевкой и маслом запастись не помешает. Возможно, кардинал скажет нам больше.

– Вы хорошо знаете его высокопреосвященство?

– Я знаю о нем. Полагаю, Бонифаций не обманет ничьих ожиданий. Вот что меня в самом деле удивит, так это здравые мысли о его женитьбе на урожденной Мекчеи, о которой следует спрашивать у вас.

– Герцогиня Ноймаринен меня уже спрашивала. – Ябедничал Придд просто изумительно – ничего лишнего! – Я сумел вспомнить лишь то, что ее высочество выглядела удрученной и что ее влияние на внука, как это ни прискорбно, было незначительным. Герцогиня не могла скрыть своего сочувствия, она не верит слухам о привязанности Матильды Алатской к витязю, сопровождавшему свою госпожу.

– Гицу, – поправила Арлетта. – Алаты говорят именно так. Меня бы на месте герцогини в большей степени занимала дружба принцессы с кардиналом Левием, впрочем, я пристрастна, а Георгия не имела… счастья знать этого человека.

– Мне жаль, что я не успел узнать его ближе, – признался Валентин. – Мы разговаривали трижды. Его высокопреосвященство пытался подвести меня к чему-то важному, но я оказался слишком непонятлив.

– Скорее вам, как и прочим… собеседникам Левия, не хватило времени: Шар Судеб оказался быстрей и тяжелей, чем думалось. Так как вы находите герцогиню Ноймаринен?

– Мне не всегда удавалось ее понимать. Должен признаться, что я начинаю верить в существование женской логики.

– В ряде случаев, – уточнила Арлетта, – она в самом деле существует. Герцогиня озабочена чувствами своей младшей дочери?

– Она не сомневается в благоразумии Арно. Я тоже. Вы согласны посетить Васспард?

– Немного погодя. – Юридический фортель, который велено выкинуть мэтру Инголсу – задел на будущее. На будущее! Бертрам пишет завещания с юности, и ничего, жив и будет жив еще долго, так что хватит трястись… «Долгое отсутствие» – это что-то простое и милое. Вроде прогулки с Вальдесом за Бирюзовые земли.

Росио не железный и не каменный, ему после всего захочется отдохнуть, а значит – сбежать. Когда регент придет в себя, удрать сможет уже Ли, и почему бы ей не присоединиться к сыну? Она так ни разу и не видела Сакаци, хотя сколько раз собиралась. Решено, мальчишки всех побеждают, Рокэ отдыхает первым, потом доходит черед и до них с Ли…

– Сударыня, я могу вам чем-то помочь?

– Какой неожиданный вопрос. Еще немного, и я поверю в существование мужской логики.

– Мне показалось, вы забыли о моем существовании. Со мной, и не только со мной, подобное тоже происходит. Настоящее словно бы истончается, зато мы начинаем сквозь него что-то или кого-то вспоминать. Довольно неприятное чувство, к счастью, оно отнюдь не является пресловутым «чувством беды».

У подножия придорожного то ли холма, то ли кургана топталось не меньше эскадрона разномастной кавалерии, а вершину украшали талигойский маршал при полном параде, свободный дукс инкогнито, зато с сумкой, и трое взволнованных полковников. Коломан крутил в предвкушении драки усы, а Лагаши молодым застоявшимся жеребцом косился на Шарли, с минуты на минуту уходящего в бой. Барон же, в свою очередь, то и дело хватался за зрительную трубу, вглядываясь в проступившую из серенькой сырой мглы окраину Дарвиля, где еще вчера стоял Заль.

– Утро у тебя какое-то неуютное, – Салиган с осуждением уставился в низкое серое небо, – ветер, и тот мокрый.

– Видимо, – предположил Ли, – природа пытается испортить господам военным и их гостю настроение.

– Не очень-то у нее выходит! Сейчас главное – заяц, а он скачет, как надо.

Заль в самом деле оказался молодцом: оставил «против Эмиля Савиньяка» не слишком большой заслон, а сам еще затемно выступил на восток, к Кольцу. Что ж, счастливого пути и бурной радости в конце.

– Уже достаточно светло, – Шарли в очередной раз опустил трубу. – На мой взгляд, пора.

– На мой – тоже. – Напоминать, что после без малого сорока лет отставки в первые ряды не лезут, Савиньяк нужным не счел.

– Берегите себя, – шмыгнул носом Салиган. – Помните, у вас собаки. На кого вы хоть их оставили?

– На Дейгарта, домоправителя… Маршал, каков будет приказ?

– Вы его уже получили.

– За завтраком, – уточнил дукс-маркиз. – Мы с Раймоном свидетели. Вас на прощание поцеловать?

– Чего?.. – Шарли выпучил глаза и внезапно расхохотался. – Да ну вас к кошкам! Я могу начинать?

– Да.

– Удачи, полковник, – Лагаши с намеком посмотрел на Лионеля, тот не понял. Барон наклонил голову и не медленно, но и не быстро спустился к лошадям. С кургана перекрестье трех дорог и удаляющиеся от него всадники выглядели картинно, хоть сейчас в сказку, не хватало разве что обелиска и заката с соответствующей тварью.

– Пока нас, в смысле дуксию, не погнали, надо наставить побольше обелисков, – Салиган погладил больше не таящую загадок сумку, но та не ответила: наевшийся кот бессовестно дрых.

– Обелиски? – не понял замечтавшийся о драке Коломан. – Зачем?

– Для закатных тварей, надо же им обо что-то чесаться, ну и для истории. Кроме того, дуксия должна хотя бы часть краденого пустить на что-то вечное! Проэмперадор, ты меня слышишь?

– Слышу, свободный данарий!

– Вы ведь не приметесь валить обелиски, которые мы понатыкаем? Изваяний я не допущу, это долго, мы столько не просидим.

– Если не допустишь, ничего с твоими обелисками не станется.

– Тогда, как вернусь, подкину Краклу мыслишку. Он деньги на похорошение лучше всех требует, а дуксы согласятся, дельце наваристое… Ты что, совсем не волнуешься?

– Нет, просто хочу, чтобы с Дарвилем прошло побыстрее и без ненужных осложнений.

Теперь осталось лишь стоять и смотреть, как с северо-запада к городу подступает кавалерия. Шарли не торопился, вынуждая «зайцев» гадать, то ли командир «вороных» поджидает отставшую пехоту, то ли опасается засады, только ее не будет, зачем? Возвращаться Заль не собирается, а за Кольцом его не тронут. Нет, с городом трудностей ждать не приходится, они начнутся потом, и главным будет угадать со скоростью преследования.

Сильно отстанешь, дашь «зайцам» перевести дух, и Заль, чего доброго, засомневается, так ли велика опасность. Если поганец не получит подтверждения подхода сильной армии, может выйти по-всякому; задержится, чего доброго, а потом и вовсе решит, что переговоры с дуксией вести лучше «у себя». Раймон его, конечно, уболтает, но «зелень» всё это время будет расползаться. Слишком приблизишься – а ну как Заль от отчаянья развернет армию для боя, ожидая, что вот-вот на него навалится злобный Савиньяк. Не дождется и опять же засомневается. Нет, заяц-то он, конечно, заяц, пусть и шляпный, но в соблазн остановиться и подумать его лучше не вводить, пусть более-менее безопасно и при этом шустро скачет, куда назначено. Значит, заслон в городке надо раздавить побыстрее, а вот потом не слишком наседать.