не могли не сказаться такие решения, как перевод Центра дешифровки фотоснимков в распоряжение Научно-технического управления, ликвидация Управления национальных оценок и подчинение отделов открытого сбора информации службам агентурной разведки.

Глава 6

Тревожные времена

В некотором смысле ЦРУ было всегда лишь случайной жертвой обуявшей США в конце 60-х и начале 70-х годов лихорадочной жажды интеллектуальных и социальных перемен. Атмосферу общественного беспокойства подогревал трагический провал американской политики во Вьетнаме, в связи с чем по всей стране шумели антиправительственные демонстрации. У значительной части людей, и особенно у молодежи, преобладали настроения горечи и безверия, что провоцировало все более острые приступы скрытности и мстительности у Никсона и его ближайшего окружения.

С позволения Никсона, малочисленная группка амбициозных оппортунистов (его ближайших советников) начала прибегать к такого рода политической методе, которая стала серьезной угрозой демократическим основам страны — самой серьезной за всю историю Соединенных Штатов. Попытки никсоновского окружения скрыть свою причастность к уотергейтской авантюре (никчемной и к тому же осуществленной так по-любительски) в значительной мере разрушили саму политическую ткань американского общества.

После отставки Никсона (4 августа 1974 года) у власти два года находился президент, оказавшийся на этом посту не в результате всеобщих выборов. В эти два года отношение к ЦРУ характеризовалось смесью паранойи и цинизма, укоренившихся в общественном сознании в результате уотергейтского скандала. Ничего удивительного, что дотошное расследование деятельности ЦРУ (начиная с 1947 года) выявило ряд промахов. Расследование деятельности любого правительственного учреждения, столь же большого, как и ЦРУ, выявило бы в его работе не меньшее число грехов. К сожалению, после чуть ли не трех десятилетий существования ЦРУ все еще было некоей тайной для большинства людей, включая и значительную часть конгрессменов. Секретность, которой ЦРУ окружает себя, необходима, когда речь идет об агентурных методах работы и тайных источниках информации, но что касается деятельности большинства сотрудников ЦРУ и преобладающей части его операций, то здесь повышенная секретность ни к чему. Вот этот избыток секретности и ударил по ЦРУ.

После Уотергейта многие утратили доверие к правительственным учреждениям, и это (плюс бесшабашные наскоки на ЦРУ прессы и Конгресса) катастрофически сказалось на эффективности работы Управления как в самих США. так и за рубежом, чуть ли не полностью сведя ее на нет. Уже тогда было ясно, что понадобится много времени и усилий, чтобы восстановить доверие американского народа к ЦРУ, организации столь необходимой для безопасности страны в наше беспокойное время, да еще при наличии у США такого количества врагов. Ясно было, что понадобится время и компетентное руководство, чтобы улучшить моральную ситуацию в стенах самого ЦРУ, чтобы вновь вселить доверие к Управлению со стороны дружественных нам стран (дабы они не опасались делиться с нами своими секретами), чтобы восстановить межведомственные отношения, питающие разведывательно-аналитическую машинерию в Вашингтоне.

Несчастье нависло над ЦРУ с того момента, когда в качестве одного из «водопроводчиков», в чьи обязанности входило устранять утечку информации и выполнять различного рода разведывательные работы в ходе предвыборной камлании 1972 года, Белый Дом нанял Говарда Ханта, — романтически настроенного отставного сотрудника агентурной службы, работавшего в ЦРУ еще в те времена, когда деятельность Управления за рубежом носила более активный характер.

Сам я Ханта не знал, но слышал, что у него была репутация человека с фанатической жилкой. Несмотря на личное знакомство с Ричардом Хелмсом, тогдашним директором ЦРУ, отличавшимся терпимостью ко всякого рода эксцентрикам и даже отчасти восхищавшимся шпионскими романами Ханта (публиковавшимися под псевдонимом) его все-таки из ЦРУ удалили.

Руководствуясь безошибочным инстинктом, Белый Дом остановил свой выбор именно на Ханте и в пару ему нашел такого же эксцентричного человека — Гордона Лидди, бывшего сотрудника ФБР. Только никсоновская гвардия могла для столь рискованных и щекотливых дел избрать такого рода людей. К несчастью, Хант, использовав свои связи в Белом Доме, вынудил ЦРУ к какой-то форме сотрудничества: ЦРУ снабдило его плохо сидящим париком и приспособлением, искажающим голос, а позже проявило для него пленку со снимками здания, в которое «водопроводчики» проникли, чтобы порыться в бумагах психиатра, пользовавшего Даниэля Эллсберга (человека, предавшего гласности секретные документы Пентагона). Хотя все это делалось с явного одобрения Белого Дома, ЦРУ все-таки поспешило отказаться от помощи Ханту (что ему надо было сделать с самого начала).

Другой ошибкой ЦРУ было то, что оно подготовило исследование психологического облика Эллсберга — единственное в своем роде (и злосчастное) вторжение во внутренние дела страны, находящиеся вне компетенции Управления.

Затем Никсон начал давить на Хелмса и его главного помощника Вернона Уолтерса, требуя, чтобы ЦРУ сбило со следа ФБР, занимавшееся поисками «водопроводчиков». Поколебавшись несколько дней, ЦРУ все-таки нашло в себе силы недвусмысленно указать, что правила работы Управления не дают ему никакого права для такого рода действий. Вероятно, нежелание сотрудничать в подобных делах с Белым Домом и привело к тому, что несколько месяцев спустя (после выборов 1972 года) Дик Хелмс потерял свою должность. И тем не менее все-таки возникли подозрения, что причастность ЦРУ к Уотергейту была более серьезной, чем это удалось обнаружить.

Хелмс встречает Никсона во время визита в Лэнгли

Эта атмосфера была благоприятна для любого рода выпадов против ЦРУ, а для ряда журналистов критика Управления и вовсе стала прибыльным делом. И вот подкомитеты сената и палаты представителей по делам разведки начали (и 1973 и 1974 годах) осуществлять наблюдение за тайными операциями ЦРУ. Особенно это касалось деятельности Управления в Чили, каковую тогда расследовал отдельный подкомитет сената и палаты представителей по иностранным делам. Теперь-то уже совершенно точно известно, что программа тайных операций в Чили была разработана в 1970 году согласно прямому приказу Никсона и его помощника по вопросам национальной безопасности Киссинджера.

Согласно этой программе, надо было добиться, чтобы Сальвадор Альенде, получивший большинство голосов на выборах 1970 года, все-таки президентом не стал. Шансов у этого плана было мало, и в действительности ни ЦРУ, ни Госдепартамент не хотели слишком серьезно впутываться в это дело. Был даже момент, когда президент и Киссинджер изъяли эту программу из компетенции СНБ и приказали ЦРУ (несмотря на серьезные возражения его руководства) подготовить военный переворот в Чили. Впрочем, из этого проекта так ничего и не вышло.

С.Альенде во время переворота

Правление Альенде принимало все более деспотические формы, социальная ткань чилийского общества разрушалась, и ЦРУ поддерживало парламентскую оппозицию и оппозиционную прессу деньгами (всего было выделено что-то порядка восьми миллионов долларов). Но