— Прочитай вот эту строчку, где говорится, что я должна завершить коллекции.

— Ну хорошо. — Стерлинг прочитал. — Тут написано, что ты должна завершить коллекции.

— И?..

— И?.. — Стерлинг беспомощно развел руками. — И что?

— Здесь не говорится, что эти коллекции должны принадлежать мне. Я просто должна их завершить.

Стерлинг долго смотрел на Оливию, и наконец в его глазах вспыхнуло понимание.

— О Господи.

— От нас лишь требуется собрать все три печати вместе, и коллекция завершена. — Оливия торжествовала. — Как только мы это сделаем, и печать, и все остальное будет принадлежать мне, и тогда я просто подарю ее обществу антикваров.

— Ливи. — Стерлинг встал и улыбнулся. — Ты победила.

— Нет, Стерлинг. — Она обвила его шею руками. — Мы победили. — А в следующее мгновение губы Оливии прижались к его губам. Торжество смешалось со страстью, и желание накрыло влюбленных мощной волной. Поцелуй стал глубже, и Оливия крепче обняла Стерлинга.

Руки женщины скользнули под его халат и стянули его с плеч. Оливия освободилась от своего пеньюара, и тот полетел на пол. За ним последовали пижама и ночная сорочка. Теперь обнаженные тела прижимались друг к другу, сгорая от желания, торжествуя победу.

Оливия облокотилась о стол, и губы Стерлинга принялись ласкать ее шею и грудь. Она провела пальцами по его волосам, погладила плечи и спину с перекатывающимися под кожей тугими рельефными мышцами, и, запрокинув голову, упивалась прикосновениями его губ, рук и теплой кожи. Ее дыхание участилось, и теперь она сгорала от желания поскорее принять его в себя, почувствовать, как он обладает ею. Стерлинг втянул губами один сосок, потом второй, и Оливия выгнулась ему навстречу, упершись руками в поверхность стола. Губы Стерлинга спустились ниже и теперь ласкали ее живот, вырывая из груди Оливии стоны наслаждения.

— Я запру дверь, — пробормотал он.

— Да, — выдохнула Оливия, но Стерлинг не сдвинулся с места и ей тоже не было никакого дела до того, что их могут застать вместе.

Стерлинг прервал ласки лишь на долю мгновения лишь для того, чтобы смахнуть на пол разложенные на столе документы. Оливия подумала, что упавшая чернильница непременно испортит ковер, но потом тут же забыла об этом. Она сидела на столе, гостеприимно раскрывшись навстречу любимому.

Его руки ласкали ее грудь, а губы оставляли на коже обжигающие поцелуи. Язык чертил чувственные линии, спускавшиеся по животу все ниже и ниже, пока не коснулся самого средоточия страсти Оливии, и она сдавлено охнула от пронзившего ее тело острого наслаждения.

— О Господи, Стерлинг…

Язык Стерлинга играл с плотью любимой до тех пор, пока ей не показалось, что она больше не выдержит, и все же она желала большего. Стерлинг наверняка чувствовал, как пульсирует от еле сдерживаемой страсти ее лоно. Она балансировала на краю наполненной блаженством пропасти, и ее пальцы вонзились в плечи Стерлинга, побуждая к действию.

Наконец Стерлинг поднял голову и встал на ноги. Он заглянул Оливии в глаза, улыбнулся и медленно погрузился в ее лоно. Оливия подумала, что упадет в обморок от охватившего ее восхитительного ощущения, оттого, что она снова слилась с любимым в единое целое. Она выгнула спину, подалась вперед и обхватила ногами талию Стерлинга, приглашая его еще глубже проникнуть в ее тело и душу.

Стерлинг мучительно медленно вышел из нее, продлевая удовольствие, позволяя почувствовать каждый дюйм своей плоти, и Оливия начала протестующе извиваться всем телом. Когда же она хотела вскрикнуть от разочарования, Стерлинг с силой подался вперед, срывая с ее губ крик наслаждения. Движения его бедер становились все быстрее и мощнее, заставляя Оливию подхватить заданный ритм.

— Ливи, — сорвался с губ Стерлинга стон.

Знакомое чудесное напряжение нарастало, заполняя собой все ее тело.

Без предупреждения покинув ее лоно, Стерлинг развернул Оливию к себе спиной и, взяв ее за талию, вошел в нее снова. Чудесное действо продолжалось, увлекая влюбленных на неведомые высоты, наслаждение росло с каждым мгновением, грозя выплеснуться через край.

— О Господи, Ливи… — выкрикнул Стерлинг и, подавшись вперед последний раз, содрогнулся всем телом.

— Нет, Стерлинг, пожалуйста… — Оливия едва не рыдала от разочарования.

Но в этот момент пальцы мужчины коснулись средоточия ее страсти, и копившееся в нем напряжение вспыхнуло и взорвалось мириадами искр, заставив Оливию содрогнуться.

Стерлинг подхватил ее на руки, отнес на диван и лег подле нее, согревая теплом своего тела.

Оливия тихонько засмеялась.

— Вот тебе и скучный сдержанный граф Уайлдвуд.

Стерлинг еде сдерживал ответный смех.

— Скучный — да, а вот что касается сдержанности…

Оливия снова рассмеялась и уткнулась носом в его шею.

— Ты снова меня обесчестила.

— И это хорошо, — пробормотала Оливия. Она могла бы провести вот так в объятиях Стерлинга оставшиеся дни своей жизни.

Стерлинг рассеянно гладил ее волосы и спину, и они лежали так до тех пор, пока их сердца не стали биться спокойнее. Оливия подняла голову и заглянула в глаза любимому.

— Мне нужно возвращаться в свою комнату.

— Да, пожалуй. — Стерлинг помолчал. — Нам нужно поговорить.

Оливия вздохнула.

— Знаю. Но не сейчас. Нужно подождать, пока все закончится.

— Хорошо. Но потом… — В голосе Стерлинга послышалось предостережение.

— Да. — Оливия кивнула. — Потом.

Она соскользнула с дивана и быстро отыскала свою сорочку и пеньюар. Когда же она обернулась, Стерлинг тоже был полностью одет.

Обняв в последний раз и звонко поцеловав в губы, он легонько подтолкнул Оливию к двери.

— Ступай, или я схвачу тебя и уже не отпущу.

Оливия рассмеялась, подошла к двери и, взявшись за ручку, обернулась.

— Ты правда считаешь, что мы нашли ответ?

— Нет, я считаю, что ответ нашла ты.

Взгляды влюбленных встретились.

— Спасибо тебе. За все, — произнесла Оливия.

Стерлинг улыбнулся.

— Это меньшее, что я мог сделать.

Оливия улыбнулась в ответ, вышла из библиотеки и прикрыла за собой дверь. Ее улыбка тотчас же померкла.

Самое меньшее, что он мог сделать. Ибо что бы он ни говорил, она навсегда останется для него обязательством, неоплаченным долгом.

И начинать новую жизнь с таким грузом нельзя.

— Вот что я вам предлагаю, мистер Бекуорт.

Оливия сидела в кабинете председателя Общества любителей античности, невозмутимая, спокойная и уверенная. Она ничем не выдала своего смятения, хотя на кон было поставлено слишком многое, и высказала свое предложение спокойно и доходчиво. Любой мужчина был бы горд назвать такую женщину своей. И не только потому, что природа наградила ее красотой. Оливия обладала недюжинным умом и внутренней силой. Сердце Стерлинга пело.