Соперничество между двумя лагерями отражало собой более глобальный конфликт, существовавший на тот момент в стране: рабочие и крестьяне, с одной стороны, стремились к наращиванию темпов коммунистического строительства, в то время как студенты и коммерсанты, с другой, жаждали демократических преобразований.

Первые массовые студенческие выступления в 1986 году повлекли за собой отставку Ху Яобана. Таким образом, процесс реформ был приостановлен, и лагерь консерваторов укрепился.

Прошло три года.

Пятнадцатого апреля 1989 года, после смерти Ху Яобана, которая вызвала ряд вопросов (не исключено, что он был отравлен), на площади Тяньаньмэнь в Пекине вспыхнул стихийный студенческий протест. Молодые люди требовали посмертной реабилитации реформатора. При поддержке Чжао Цзыяна, который в 1989 году был Генеральным секретарем ЦК КПК, студенты стали сообщать о фактах коррупции в высших эшелонах власти, а также о системе привилегий, которыми пользовались дети членов коммунистической партии.

Число протестующих быстро увеличивалось – вскоре на улицы вышли несколько сотен тысяч человек. Они устроили сидячую забастовку у Дома народных собраний, в котором заседает парламент страны.

Затем волнения охватили другие мегаполисы Китая, такие как Шанхай, Чунцин, Урумчи, и еще около четырехсот городов, где были крупные студенческие общины. Чтобы подчеркнуть свою решимость, более тысячи протестующих объявили голодовку.

Студентов поддержали и рабочие, изобличая факты коррупции и показной роскоши, в которой жили руководители компартии.

В Гонконге, на Тайване, а также в странах, где была крупная китайская диаспора, молодые люди выражали свою поддержку манифестантам.

Внутри коммунистической партии мнения о том, какой линии поведения придерживаться, разделились. Чжао Цзыян выступал за мирные переговоры с протестующими, в то время как Ли Пэн – за жесткое подавление уличных выступлений. В конце концов, испугавшись, что страна скатится в пучину хаоса, большинство руководителей компартии встали на сторону Ли Пэна. План действий был настолько решительный, что восемь генералов отказались ему следовать и отстранились от командования. Чжао Цзыяна отправили в отставку и посадили под домашний арест.

Двадцатого мая в Пекине было введено военное положение, а 3 июня власти объявили о силовом разгоне манифестации. На разгон протестующих бросили около двухсот тысяч солдат из отдаленных провинций (теоретически это исключало возможность того, что среди тех, кто был на площади, у них окажутся родственники). Также в Пекин вошли танки.

Жители китайской столицы стали повсюду возводить баррикады, чтобы остановить бронетехнику, и Ли Пэн знал, что действовать надо быстро.

Между офицерами НОАК, Народно-освободительной армии Китая, возникли разногласия, и некоторые армейские подразделения решили поддержать манифестантов. В пригородах Пекина проправительственные войска и те, кто выступил в поддержку протестующих, обменялись артиллерийскими ударами.

К часу ночи подразделения, оставшиеся верными Ли Пэну, были стянуты вокруг площади Тяньаньмэнь. Протестующим предъявили ультиматум.

В 4 часа утра лидеры протестующих поставили на голосование вопрос о том, что делать – уйти или дать отпор. Большинством был одобрен второй вариант.

По приказу Ли Пэна началась бойня. Солдаты стреляли по безоружной толпе боевыми патронами (позже офицеры скажут, что у них не было специальных средств для разгона манифестаций, таких как резиновые пули или гранаты со слезоточивым газом).

В итоге три тысячи человек были убиты (среди них пятьдесят солдат и полицейских), еще семь тысяч получили ранения. Оставшиеся в живых студенты попросили, чтобы их выпустили с площади (впоследствии многие были арестованы).

В 5 часов 40 минут площадь полностью опустела.

В целом, с учетом других городов, где протестующие также подверглись репрессиям, количество жертв достигло двенадцати тысяч человек. Сюда же нужно добавить и несколько тысяч подвергшихся аресту (ареста не избежали и военные, выступавшие на стороне протестующих). Наскоро были организованы судебные процессы; смертельные приговоры (в основном руководителям протеста и военным) незамедлительно привели в исполнение.

Ли Пэн официально назвал выступления студентов «инцидентами с участием хулиганствующих банд». Любые упоминания о событиях на площади Тяньаньмэнь в Китае и сегодня запрещены. Цензура контролирует газеты, книги и телевидение. Вплоть до 1998 года Ли Пэн занимал пост премьера Государственного совета КНР. Затем, до 2003 года, был председателем Всекитайского Собрания народных представителей.

В памяти многих навсегда останется образ неизвестного студента в белой рубашке, который в одиночку и без оружия противостоял целой колонне танков. Когда головной танк пытался его объехать, студент снова и снова преграждал ему путь – и так до тех пор, пока вся колонна не остановилась.

Человека этого впоследствии так и не нашли.

Эдмонд Уэллс, «Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания», том XI

133.

Он был уже здесь, прямо напротив него. Они пожали друг другу руки, и президент Китая Чанг пригласил гостя в свой роскошный лимузин «Красный стяг», украшенный флажками Китая и Ирана.

Они направились к центру города. Президентов встречала толпа зевак с иранскими и китайскими флажками в руках, на первом плане стояли шеренги полицейских в белых перчатках.

Площадь Тяньаньмэнь, как всегда, была заполнена туристами, вооруженными полицейскими и армейскими офицерами. Туристы фотографировали мавзолей Великого кормчего, памятник народным героям, сложившим голову в революционной борьбе XIX и XX веков, Дом народных собраний и Национальный оперный театр. «Врата небесного спокойствия», в честь которых была названа площадь, отделяли ее от знаменитого Запретного города, куда, собственно, и направлялся автомобиль.

Президент Джаффар нервничал, его подавлял этот огромный чужой мегаполис, в котором, как ему казалось, до сих пор ощущалась мания величия китайских императоров. Президент Чанг, напротив, был в восторге от возможности показать гостю столицу.

– У Персидской и Китайской империй есть много общего – в свое время и та, и другая правили половиной мира. На мой взгляд, было бы интересно вновь соединить их вместе, чтобы завоевать всю планету. Как вы думаете, мой дорогой Джаффар? На вашей стороне нефть и религия, на моей – промышленность и демография. Четыре козыря, позволяющие одержать победу.

– Но почему именно сейчас, президент Чанг?

– Насколько я знаю, студенты, беднота и женщины устраивают протесты по всему миру. Это не что иное, как народный бунт планетарного масштаба.

– Да уж… Помимо Шанхая и Тегерана, хаосом охвачены Рио-де-Жанейро, Мехико, Афины, Стамбул, Алжир… Они даже придумали название для своего движения. Теперь это «эволюционеры».