— Скоро я доберусь до вас, уроды! — выкрикнула Найра, когда ее аппарат сбросил поврежденный модуль со скорострельным пульсаром, разом потеряв половину огневой мощи.

— Илгус — это любовь! — прошептал Доппер фразу, которую часто повторял именно в таких случаях. Это всегда действовало — за последнее время ему только один раз повезло оказаться в спасательной капсуле. Тогда пилоту казалось, что сам пророк говорил с ним, однако глупые медтехники уверяли, что это последствия злоупотребления стимуляторами.

Проснулись генераторы накачки, когда пульсары отработали сразу по шести промелькнувшим целям, уничтожив четыре из них. Но враги выбрали своей целью машину Широ, влепив в нее несколько импульсов. Этого хватило — «Лифэй» с неработающими двигателями продолжил свой полет, но уже в качестве неуправляемого куска металла. Отстреленная в последний момент капсула кувыркалась, пока пилот проклинал нелюдей и обещал им страшно отомстить.

Маневренность истребителей врага оказалась значительно выше, чем ожидалось, а недостаток огневой мощи с лихвой компенсировался численным преимуществом. Командная сеть, в которую были объединены машины имперцев, постоянно получала новые данные, внося изменения в схему боя. Оказалось, что истребители противника отличаются — так, пестро раскрашенные имели мощный и точный лазер, а машины зеленого цвета несли четырехзарядную пусковую установку и слабенькую пушку, одиночные импульсы которой противолазерная броня имперских машин выдерживала. Все остальные вооружены курсовым пульсаром — неплохим, но у «Лифэя» таких было два, и оба — в турельных установках. Так, в схватке один на один у врагов не было шансов, но они атаковали каждую имперскую машину как минимум впятером.

Панель статуса отряда показывала тринадцать выведенных из строя истребителей, а индикатор вражеских потерь замер на цифрах «216» — все-таки итог скоротечной сшибки на встречных курсах оказался не в пользу противника. Зато маневренный бой несколько уравнивал шансы, особенно когда на один имперский истребитель с разных сторон бросались несколько. Доппер вертелся среди проскакивающих мимо медлительных машин, а генераторы накачки визжали не переставая.

— Проклятые лазеры! — буркнул кто-то в общем канале. — Пока поймешь, что в тебя стреляют, — ты уже покойник…

— Убей его, Доп! — услышал лейтенант незнакомый голос, и одна из отметок окрасилась символом приоритета.

Доппер не ответил, а, форсируя двигатель, рывком приблизился к поврежденному имперскому истребителю, который потерял все вооружение, кроме слабенькой противоракетной турели.

Пространство вокруг подранка расцвечивали густые сеточки выхлопов и ракетных пусков. «Лифэй» лейтенанта проскочил через гаснущий шар близкого разрыва и открыл огонь по раскрашенному аппарату нелюдей, похожему на уродливую птицу. Тот сразу же бросил недобитка, переключившись на новую цель. Враг довольно умело уклонялся, закручивая спирали и пытаясь зайти в хвост машине лейтенанта. Доппер засмеялся, позволив ему это сделать: заработали пульсары — и вражеский истребитель превратился в оплавленный кусок металла. Нелюдям сложно сообразить, что установленные в навесных модулях турели способны стрелять не только по курсу.

В горячке боя лейтенант не заметил, как поврежденная машина Найры выбросила спасательную капсулу, тут же расстрелянную ярко размалеванным врагом. Да и «Лифэй» с изображением пророка на носу получил несколько скользящих импульсов, после которых управляемость заметно снизилась. Вероятно, попадание повредило маневровые сопла. Однако поворотный блок двигателей оставался цел, и Доппер продолжил уничтожать нелюдей, выписывая размашистые петли и спирали.

Когда счетчик оставшихся врагов показал цифры «59», те потянулись назад. По отходящим истребителям беспрепятственно отработали снайперские аппараты группы поддержки, сразу же уполовинив их количество. Тогда же панель повреждений вспыхнула красными переливами, а тяга резко упала — искин перевел реактор в аварийный режим, доложив о частичном разрушении управляющих контуров. Лейтенант неохотно разрешил своему кораблю взять курс на возвращение, подумав, что отряд дорого заплатил за победу. Из семи десятков вылетевших с «Бел-Хацара» машин сейчас остались в строю только двадцать две. А еще девять капсул с ожидающими спасения пилотами были рассыпаны по окружающему пространству.

— Дерьмо твой Зуппи. Надеюсь, вам вдвоем там будет о чем поговорить… — пробормотал лейтенант, найдя отметку капсулы Широ.

Теперь оширцу предстояло провести приличное время в тесной кабине наедине с вонючей зверюшкой. А вот Найру было жалко — все-таки самая пухлая задница в отряде. Но ничего — вроде бы попка новенькой тоже неплоха. Надо будет сделать на нее запрос стратегу. Ведь звено потеряло одного пилота, и притом не самого худшего…

Когда координатор объявил о скором начале операции, наш отряд был к ней полностью готов. Офицер добавил, что к защитникам станции прибыло подкрепление: примерно две сотни нелюдей с парочки поврежденных кораблей, что успели добраться до станции.

Абордажный бот уставился носом в сторону распахнутых створок дока, а наемники уже находились внутри. На соседних площадках стояли две готовые к старту машины. Вокруг пузатого челнока с изображением слоника на обшивке толпились наемники — лидер грашнипурцев проводил дурацкий обряд, обходя корабль с дымящимся горшком — тот источал клубы черного дыма, от которого бойцы кашляли и чихали. Загерметизировать скафы им почему-то в головы не пришло. Наемники негромко бормотали хвалу своему божку, упоминая пепел Гонеши, который стучит в их сердцах. Я подумал, что сжигать древние кости и дышать этой дрянью довольно глупо, но одухотворенные лица бойцов и их неподдельный энтузиазм говорили об обратном.

Угловатый грузовичок, переделанный из буксира, принадлежал отряду, где собралась разношерстная компания людей и нелюдей. Толстяк и его синемордая обезьянка суетились у откинутой панели, за которой просматривались ржавые трубопроводы и ребристые радиаторы. Обезьянка выглядела как типичный представитель вида На-Кри, практически полностью истребленного хакданцами, заселившими этот мир. Мужчина дымил сигарой, осуществляя общее руководство, а мартышка ковырялась изогнутым щупом в сложном механизме — предполетная подготовка в самом разгаре.

С этой компанией у нас общение не заладилось. Один из представителей цивилизации Скаржи серьезно захворал, получив несколько лазерных импульсов в чешуйчатое брюхо во время штурма корабля-базы мзинов. Медики «Бел-Хацара» не могли или не хотели оказать помощь такому необычному пациенту. Вохлик отказался продать трофейный саркофаг, на который положил глаз их лидер, заломив непомерно высокую цену.

Рептилоиды лишились своего дружка, а наемники сильно обиделись на нас, заслуженно посчитав жлобами. Лично я не видел ничего плохого в том, чтобы загрузить крокодила в медкапсулу и недельку там продержать. Однако командир отказался наотрез — видимо, Скаржи чем-то ему насолили в прошлом.

Я повесил на грудь магазины к своему штурмовому комплексу, подумав, что боеприпасов осталось маловато. Два десятка с собой и еще двенадцать в рюкзаке моего оруженосца. Новые взять было негде — иглострелы наемники не жаловали.