Колонна наконец перестала подниматься и чуть содрогнулась, от чего дама на ней издала еще один вопль – впрочем, на этот раз между приступами смеха. Никто не выглядел обеспокоенным из-за вывинтившегося монолита. Хотя, когда в его поверхности возник проем, все рванулись как безумные, желая забраться внутрь. После короткой борьбы дверь в колонну снова закрылась, и толпа разочарованно вздохнула в унисон.

– Что это за штука? – спросила Волета, когда колонна начала ввинчиваться обратно в землю, опуская молодую леди на руки сопровождающего и хороня того, кто был внутри.

– Это «Блуждающий огонек». Некоторые люди называют его Шкатулкой желаний, – сказала Энн из-за спины Волеты. – Это старое развлечение. – Гувернантка, которая была не выше Волеты, не стеснялась расчищать себе место. Она ткнула локтем пьяного денди, который подошел слишком близко, и продолжила. – Они попадаются по всему городу. То и дело выскакивают наугад.

– Они кое-что показывают, – добавила Ксения. – Некоторые люди говорят, что видят приятные вещи. Свое будущее, мечты или умерших близких. Но они мне не нравятся. Я думаю, что они отвратительны. Как-то раз я зашла туда и увидела морщинистую старую ведьму. Она показала мне язык. Я испугалась, что она попытается меня лизнуть. Я заорала во всю глотку. Целую неделю не могла заснуть. Не знаю, почему они так нравятся людям. Хотя тебе стоит попробовать. Ты, наверное, скорее поцелуешь ведьму, чем принца.

Волета хотела побольше узнать о Шкатулке желаний Сфинкса и, возможно, заглянуть туда самой, но сейчас не было времени. Ей следовало подготовить Ксению к ее роли в вечернем представлении.

– Мне очень жаль, Ксения. Я знаю, что была в плохом настроении. – Волета изо всех сил старалась казаться раскаявшейся. – По правде говоря, я просто нервничаю. Принц такой красивый и образованный. Я ничего не могу поделать, но чувствую, что меня немного превзошли. Что такая девушка, как я, будет делать наедине с принцем?

Волета тайком оглянулась на Ирен, которая шла по пятам. Поймав ее взгляд, «гувернантка» попыталась изобразить ободряющую улыбку, но Волета заметила, что подруга очень напряжена. Ирен была начеку. «Хорошо», – подумала девушка.

– Я не думаю, что готова к такому большому роману, – заключила она с тяжелым вздохом.

Ксения лучезарно улыбнулась ей:

– О, это не совсем твоя вина, что ты не готова. – Они добрались до первой из многочисленных лестниц, ведущих в холл. Ксения приподняла юбку и, начав подниматься, перешла на крик. – У тебя просто недостаточно опыта в приличном обществе. Я хочу сказать, тебя в значительной степени воспитали воздухоплаватели и грязючники, не так ли? Все эти путешествия! И все мы знаем, почему девушки путешествуют. Потому что семьи терпеть их не могут. Но из иностранцев получаются ужасные няньки. Просто чудо, что ты умеешь правильно держать ложку, честно говоря. Я готовилась выйти замуж за принца всю свою жизнь и только сегодня чувствую себя по-настоящему в нужной кондиции. – Ксения, которая только что лучезарно улыбалась, вдруг нахмурилась. – Это действительно твои лучшие украшения?

Волета не надела ни сережек, ни браслетов – только ожерелье Сфинкса. Скромный кулон в виде луны висел над вырезом простого черного платья. Ксения нацепила все свои лучшие драгоценности; она блестела, как варенье на бутерброде. Ее платье с глубоким вырезом было сшито из серебристого батиста. Преодолев последнюю ступеньку к «Виванту», со всех сторон теснимая толпой с билетами в руках, Ксения остановилась, обернулась, вскинула руки и радостно закричала:

– Ваша будущая принцесса прибыла!

Мелкое дворянство внизу на мгновение оторвало взгляд от ступенек, покосилось на нее с легким раздражением, а затем продолжило подниматься.

Энн слегка подтолкнула свою подопечную, и они вошли.

Когда Волета была совсем юной – во времена на самой границе воспоминаний, – отец взял их всех с собой в путешествие к морю. Она помнила только обрывки того дня: бегущего красного краба, сине-зеленую волну и замок, который они построили, роняя с кончиков пальцев смесь воды и песка, создавая горки, которые вырастали в шпили, а те – в подобие базальтовых столбов.

Вестибюль «Виванта» выглядел так, словно просочился сквозь пальцы великана. Несомненно, он получился причудливым и грациозным, но Волета теперь не удивлялась, почему фасад мюзик-холла целиком закрыт лесами. Это была хрупкая элегантность.

К ним подошел капельдинер, поклонился и попросил билеты, которые Энн тут же предъявила. Увидев, что они направляются к ложе принца, капельдинер отвесил второй, более глубокий поклон и начал расчищать путь к лестнице в мезонин. Ксения заважничала от такого особого обращения, но не смогла удержаться, чтобы не потереться плечом о меловую колонну, как кошка о ногу.

Пройдя несколько поворотов по винтовой лестнице, привратник отодвинул черный бархатный занавес на входе в ложу принца. Ксения чуть не сбила Волету с ног в стремлении быть первой.

Тусклая ложа больше походила на логово джентльмена, чем на театральный балкон. На полу лежали темные ковры; стояло несколько потертых диванчиков и небольшой бар в дальнем конце комнаты. Стены украшала экзотическая стая чучел птиц. Волета подумала, что этот мрачный декор – зловещий выбор для человека, которому поручили изучать великолепных созданий.

Принц Франциск Ле Мезурье и Реджи Уайкот, эрл Энбридж, тяжело облокотились на стойку бара из красного дерева, держа в руках бокалы с джином. Их черные смокинги были относительно строгими – признак меняющейся моды. Позади висела огромная сипуха с распростертыми крыльями, словно благословляя юношей. Увидев дам и их гувернанток, Франциск и Реджи выпрямились и принялись теребить свои манжеты и приглаживать волосы, как пара провинившихся детей. Они не были пьяны. Они готовились к вечеру. В худшем случае их можно было обвинить в том, что они слишком хорошо подготовлены.

Приветствия оказались немного неловкими из-за настойчивого желания Ксении говорить от имени леди Контумакс и принца Ле Мезурье, а также от себя самой. Она едва успевала переводить дыхание, выбирая из трех ролей, стоило Франциску или Волете открыть рот.

– Мой отец шлет вам свои самые теплые пожелания, ваше высочество, и я уверена, что вы хотите их вернуть, а также мы должны выразить нашу вечную благодарность за эту честь, особенно леди Волета, которая весь день была в полной растерянности, беспокоясь о том, что сказать и сделать, но я сообщила ей, что ваше высочество известны своей любезностью, а также ей посчастливилось иметь меня рядом как образец поведения леди в обществе принца.

Только Реджи остался в стороне и неловко топтался рядом с троицей, ухмыляясь, как запыхавшаяся собака, без всякой видимой причины.

Пока Ксения болтала, принц Франциск переводил взгляд с Волеты на Ирен и обратно. Волета видела, что он нервничает из-за Ирен, хотя и старается изо всех сил казаться невозмутимым.

А Ксения тем временем все еще говорила:

– …но это же так необычно, ваше высочество! О, посмотрите на эту прелесть. Может быть, это утка? Я знаю только уток. Мне они все кажутся утками. Придет ли кто-нибудь еще, или вы будете в моем полном распоряжении?