– Шеф! – Профессор не стал тянуть морского конька за хвост, а сразу повел к делу. – В рамках отбора талантливой молодежи в стажеры Базы я отправил этих хлопцев на тестовое задание. Стартовые обстоятельства: опытный агент на подхвате, дружелюбно настроенные штатские, полное отсутствие случайных местных жителей – фактически тепличные условия! Из-за такого расклада я осмелился предоставить молодежи свободу действий, однако они зарекомендовали себя с очень хорошей стороны, точно следуя инструкциям.

«Хлопцы», то есть мы, молча переглянулись. Хотелось бы поглядеть на такую инструкцию.

Профессор очень быстро бубнил, всем видом своим демонстрируя, что перебить его, вклиниться в монолог не получится.

Он тщательно умолчал обо всех неудачах Макса с гремлинами, однако подробно описал метод их поимки, придуманный мной. Прогулку к тритонам представил как попытку выяснить, вся ли нечисть поймана, а также как проверку выделенного оборудования.

– Работа на перспективу, – важно говорил он, подрагивая ушами, – демонстрирует вдумчивый, не сиюминутный настрой курсантов.

Шеф запустил пальцы в бороду, основательно почесал подбородок и прогудел:

– Они-то действовали по инструкции, а ты проявил самодеятельность.

– Исключительно из-за отсутствия времени на согласование!

– А если бы с ними что-то случилось? Мы не зафиксировали точку их отправки, поэтому не было стабильной связи. Случись что, как бы они запросили помощь?

– Я же как раз говорю, что случиться ничего принципиально не могло! Поэтому я и осмелился…

– Ты должен был сначала спросить моего разрешения!

– Точно-точно? – у Профессора задрожали усы, и голос стал похож на кислую сметану.

По всему выходило, что агент 013 просто посамовольничал за чужой счет, решил продемонстрировать, что он не только отличный полевой работник, но еще и мудрый кадровик. Глаз-алмаз. Мгновенно способен определять, подойдут ли кандидаты для задания и, главное, сработаются ли.

Нет, несмотря на то, что кабинет шефа мало походил на башню архитектора, я подумал, что последнему бы тут понравилось. Он тоже любил сначала раздать заданий, а потом разговаривать свысока, по сути, сам с собой, считая исполнителей пешками, которых никто не слушает. Кому интересно мнение шахматной фигурки, которая в силу своей молодости даже не умеет ходить дальше, чем на одну клетку? Пусть стоит и молчит. И кивает в такт словам того, кто задумал и провернул всю партию. Никому не важно, что по дороге к краю доски происходили маленькие катаклизмы и большие подвиги, – игрокам нужен результат, а не чувства фигур.

Осознав это, через пару минут продолжавшегося спора Вареники переглянулись, подмигнули друг другу и бочком-бочком стали незаметно отступать к двери. Макс потянулся следом за ними. Шеф и Профессор, распалившись, размахивали руками и лапами, пытаясь прийти к консенсусу: входила ли в компетенцию агента отправка молодняка «на дело», или это было самоуправство, о котором лучше как можно быстрее забыть и, уж конечно, не учитывать его результаты.

К моменту, когда дверь тихо закрылась за «молодежью, работающей строго в рамках инструкций», Профессор в пылу спора уже перебрался на стол, поближе к лицу шефа, чтобы в случае чего применить свой любимый недостойный аргумент – царапина на древнем, раритетном столе.

– Вот почему они ТАК смотрят, – проговорила Ника, задумчиво почесывая меня за ухом. Я от обиды на дядю окончательно проснулся и воинственно топорщил усы.

– Мы – самоуправство профессора.

– Помните, нам кричали вслед во время переноса?

– Еще бы чуть-чуть, и нас бы никуда не пустили.

– Но ведь хорошо, что пустили? – Молодец Макс. Вспомнил о командирской доле. Правильный командир даже в «мирное время» должен подбадривать личный состав и улучшать микроклимат в коллективе.

– Хорошо! – хором ответили Вареники.

Я соскользнул с девчачьих рук на пол, потянулся и предложил:

– Давайте прогуляемся по Базе? А то вдруг нас прогонят… больше и шанса-то не будет. А я еще не все интересности здешние видел…

* * *

Одно дело, когда ты мнишь себя стажером и ходишь здесь, оглядываясь по сторонам с восторгом, – все непонятное и еще не известное, но ты твердо уверен, что со временем каждый уголок здесь изучишь, поэтому как бы примериваешь на себя ощущение «дома». Получится ли прижиться?

И совсем другое дело, когда не знаешь, получится остаться здесь или нет. Такое впечатление, будто тебя ненадолго пустили в сказку, но вот-вот могут выгнать веником за дверь, да еще и прикрикнуть… Тогда накатывает грусть, ты смотришь вокруг, стараясь то ли получше запомнить обстановку, то ли «зацепиться» за действительность, убедить себя и других, что место твое здесь. Плюс четыре новых стажера – ну, что вам стоит, шеф, а?..

– Я-то думала, что нас отбирали тщательно.

– Чтобы команда сложилась.

– А что в итоге?

– Ну, хоть что-то получилось же, – я, чтобы скрыть волнение и грусть, корябал уголок плинтуса. – Можно, кстати, забрать из комнаты Профессора сундучок с гремлинами. Как материальное доказательство. Может, их засчитают как практическое задание?

– Мысль! – Макс развернулся и быстрым шагом отправился за «доказательством».

Однако по возвращении – с сундучком и готовностью доказывать свою нужность – мы нашли кабинет гнома-начальника закрытым.

– Только что ушли, – махнула рукой проходящая мимо красивая черноволосая женщина. – Пусик увел шефа. Не припомню, чтобы они раньше так задушевно беседовали!

Она улыбнулась – так же многозначительно, как и все ранее встреченные агенты, – и ушла.

– Теперь нас два раза бросили, – я уже так устал изображать из себя взрослого и мудрого еще в Триллиане, что сейчас попросту насупился, как ребенок. – В первый раз на задании, а потом и на Базе.

– Хорошо, что еще не выбросили! – попытался приободрить Макс.

– Прогиб не засчитан, – хором ответили Вареники и синхронно присели. Здесь коридор расширялся, образуя маленькую зону отдыха: диван, кофейный автомат, а напротив – большой красивый аквариум.

– Что, не можем теперь без воды? – пошутил я, и все, надо сказать, признали, что шутка удалась.

– Кстати, о воде, то есть о гремлинах.

– Тут мысль появилась, – Вареники хитро улыбнулись.

– Если нашу миссию не признают официальной, то и добычу сдавать не обязательно.

– А это значит, что гремлинов можно оставить себе!

– Зачем? – Макс взглянул на контейнер так, будто впервые его увидел.

– Вдруг… тебя будут преследовать, а ты откроешь ящик…

– И выкинешь гремлинов через левое плечо!

– И тебя сразу перестанут преследовать!