Заперся, отправил лифт вниз и уставился на стену, включив режим сканирования. Выцелил глазами воздуховод и недоумевающее лицо Хулуда в глубине. Вновь услышал сирену за дверью первого этажа. Хулуд — теперь уже сверху — крикнул:

— Ты чего? Надо было прыгать!

— Да погоди ты! — Рявкнул я в ответ и закрыл глаза. Через секунду я уже знал, что меня ждёт в 67 % случаев. Летальный исход. Чип услужливо подсказал, что и в каких местах у меня будет переломано, если я всё-таки выживу, но замешкаюсь. Но если я влечу в шахту на скорости 5 метров в секунду, мне ничто не будет угрожать. Так себе перспективка. Вот бы можно было остановить лифт на полпути.

Я с надеждой посмотрел на панель с кнопками. Надежда угасла, экстренной остановки там не было. Взгляд скользнул вниз и наткнулся на тело.

Одна очень негуманная мысль закралась в мозг.

— Хулуд! — крикнул я, — А как быть с открывашкой? Он нам понадобиться?

— Больше нет!

— Точно?

— Зуб даю!

— Тогда посторонись!

Я схватил коробку — самую увесистую и прочную часть тела нашего спутника. Её длинны и ширины должно было хватить, чтобы стать стопором.

Поехали.

Вновь показалась шахта. Когда лифт поравнялся с ней, я поднёс к лазу короб и задвинул наполовину. Когда шахта поравнялась с полом лифта, коробка с лязгом застряла, словно в тисках. Кабина остановилась. Было слышно, как загудел мотор. Не дожидаясь развязки, я полез в воздуховод, стараясь не сместить короб и не задеть бренное тело. Лифт, не справившись с препятствием, издал короткий звонок и подался вниз. Через секунду в короб упёрся уже его потолок, стопор не удержался и выпал внутрь и лифт исчез, но я был уже в воздуховоде. Живой и даже не по кускам.

Блестяще!

Я облегчённо выдохнул, мысленно похвалил себя за смекалистость, а потом услышал над ухом:

— Ты всё усложняешь.

— В самом деле? — Съязвил я, но, кажется, Хулуд не уловил сарказма.

— Ну да. Зачем терять время?

— А, так тебе времени жалко?

— Нет, но хочу убраться отсюда пораньше. Если начнут гнать паразитов, они забьют всю вентиляцию. Валькры не переносят ультразвук.

— Чёрт! Ладно, веди.

Мы поползли по вентиляции. В коридоре под нами сновали плоскодонки, перенося на широких спинах бесчувственные тела с обгрызенными проводами. Прожорливый зверёк, очевидно, позвал друзей и вместе они обесточили все сервера, а теперь бегали среди роботов, внося хаос и неразбериху. Сквозь решётки я заметил, как они напрыгивают на носильщиков и впиваются мелкими острыми зубками куда придётся, а плоскодонки пытаются их схватить и сбросить с себя. Спереди у ботов-носильщиков выдвигались специальные щупальца и били зверьков током, но на валькров, похоже, электричество не действовало. Зверьки изворачивались, спасались бегством, путались на дороге и отчаянно стрекотали, когда кому-то удавалось их схватить. Сирена выла, огни мерцали, вентиляцию пронзал гул и красные лучи. Хулуд был сосредоточен на дороге и не обращал на внешние раздражители никакого внимания. Я едва поспевал за ним, с трудом перебирая локтями. Лаз был немного уже, чем тот, через который мы сбежали из заточения, места для манёвров почти не оставалось. Пыльный воздух забивал ноздри. Все эти поползновения напомнили одну старую виртуалку про мужика с крепкими орехами, который тоже всё время куда-то лазил, без оружия и ботинок. Хулуд был на него чем-то похож.

На нашу удачу, мы быстро добрались до конечной точки. Шумный коридор остался позади, мы пробрались через несколько тёмных помещений и в середине тоннеля Хулуд вылез наружу и поманил меня за собой.

В лаборатории меня настигло лёгкое дежавю: полутёмное помещение, разбросанные по полу вещи и давящая тишина. Изменились лишь декорации. Вместо солидного офисного стола, занимающего треть кабинета, в центре комнаты располагались несколько металлических ванн. В изголовье была приделана резиновая подушка, а над ней — венец из проводов и датчиков, который, по задумке, должен полукругом опоясывать голову. Собственно, головы только и не хватало. То есть, подопытного. В центральной ванне была только серебристая жидкость, похожая на ртуть. Соседние пустовали, как мне поначалу показалось.

Интенданта не было видно.

Я обернулся на Хулуда с немым вопросом: ну и где?

Он молча кивнул на ванную в центре: там была!

Я вздёрнул бровь: вот в этой жиже?

Хулуд кивнул: пошарь на дне.

Не ручаюсь, что правильно считал мимику товарища, но нейролинк предложил именно такую интерпретацию.

Я заглянул в своё отражение на дрожащей поверхности неопознанной жидкости в резервуаре. Прикасаться к этому не хотелось.

Как-то в детстве нас с друзьями занесло на повторный показ одной доисторической виртуалки, где крутили утопию про роботов, гоняющихся друг за другом, и семьёй каких-то Конроев, во времени. С нелепыми перестрелками и погонями на допотопных машинах с бензиновыми, прости Патриарх, двигателями. Один робот в фильме состоял из квадриллиарда нанитов и мог принимать любую форму, пролезать в труднодоступные места или растекаться как жидкий металл. И вот с него я тогда знатно испугался.

Правительство Конфедерации, в рамках политики сдерживания разумной техники, установило ограничение на размеры колоний нанороботов в один миллион особей. Также им запрещено занимать руководящие должности и основывать микрокредитные организации. Вообще Конфедерация, культура которой позаимствовала у землян слишком много, беспокоилась о собственном будущем и на всякий случай запретила торговую марку «Скайнет» в какой бы то ни было отрасли (что привело к ребрендингу нескольких провайдеров сверхсветового межгалактического интернета). Серьёзно, у Конфедерации есть специальная комиссия по недопущению развития негативных сюжетов в реальной жизни. Таким образом, меня точно не подстерегал жидкий киборг из будущего, но я отчаянно очковал шарить в блестящей бурде голыми руками, пусть, даже если на дне захлёбывается мистер Закиро! Это вторая моя главная фобия — после страха перед располовиниванием кабиной лифта, спасибо за понимание.

— Ты уверен, что он был здесь? — Спросил я шёпотом.

— Да. Оно лежало в ванне, я не стал трогать. Искал инструмент, чтобы выломать решётку у Зоркого. Лежало тут, спало. Лампочки на лбу.

— Блин, может её тоже эвакуировали, как тех?

— Или оно ещё здесь — резонно заметил Хулуд.

— Мне не нравятся твои намёки, — сразу предупредил я. — Шарить в этой жиже не стану. Вдруг оно… ядовитое.

Или живое, хотел добавить я, но промолчал.

— Ничего не ядовитое! — Послышался раскатистый и почему-то обиженный голос.

Мы обернулись. Из соседней ванны у стены, показалось раскрасневшееся лицо интенданта. Помятое такое. Подобное лицо бывает, когда много плачешь и трёшь глаза руками. Как Тэд в первом классе.

— Ну вот, я же говорил! — Облегчённо сказал Хулуд. — Вот оно, никуда не делось. Забирай