То, что их пригласили собраться, не удивило никого. Все чувствовали атмосферу напряженности, воцарившуюся в Нижнем Мире после того, как в Пандемониуме началась война, и какую-то тайную, лихорадочную деятельность в самой столице. Отчасти, причиной этой деятельности были сами члены Совета, каждый из которых вел свою игру. Вот-вот кто-то должен был созвать Совет. И когда это, наконец, произошло, все члены Совета испытали смесь тревоги с облегчением. С одной стороны, наконец будет покончено с тягостной неопределенностью, а с другой, тот, кто созвал Совет, очевидно, оказался к нему готов лучше, чем другие, что не могло не беспокоить остальных… Эти чувства испытывали все, кроме того, кто собственно и созвал этот Совет, то есть, Маурезена. Он был уверен в себе как никогда. Вся подготовительная работа была проделана на «отлично». Пришло время сделать первый решительный шаг к реализации его плана, который сам Высший инфер, не страдая излишней скромностью, считал гениальным.

Маурезен оглядел присутствующих. Нет слов, члены Совета выглядели куда эффектнее своих коллег из Верхнего мира. Каждый пребывал в своем излюбленном облике. Глава Совета – Люциан предстал в образе громадного волколака, Бельфегор выглядел как бесформенное облако тьмы, в котором багровыми огоньками горели два глаза, сам Маурезен пребывал в форме жутковатого крылатого демона, покрытого чешуей. Неста и Белиал предпочли человеческий облик. Он был высокий, широкоплечий брюнет с мушкетерской бородкой, она – рыжеволосая красотка, за одну ночь с которой продали бы душу все плейбои Пандемониума. Что же до Астарты, то ее, на первый взгляд, человеческая фигура, закутанная в просторный плащ с капюшоном, венчалась головой хищной рептилии.

Люциан поднялся с места и, в упор глядя на Маурезена, произнес:

– Ты просил нас собраться. Надеюсь, повод достаточно серьезный?

– Весьма, – ответил Маурезен. – Ситуация давно уже требовала от нас принятия каких-то организационных решений, но мы их все откладывали. Сейчас эта необходимость назрела. Созыв Совета был только вопросом времени. Если бы сейчас этого не сделал я, завтра его созвал бы кто-то из вас.

– А нельзя ли ближе к делу? – попросила Астарта.

– Я как раз собирался перейти к сути. Мне не хотелось излагать вам то, что и так ясно каждому, кто хоть сколько-нибудь разбирается в сложившейся политической обстановке. Но боюсь, без этого не обойтись. Мы уже давно пребываем где-то на задворках большой политики Множества Миров. А началось все с Катаклизма, когда мы оказались не готовы к серьезному военному конфликту, и эдемиты захватили Пандемониум. Чрезвычайно выгодное стратегическое положение этого мира позволило его владельцам – эдемитам – в большой степени влиять на политические процессы во Множестве Миров. Нам пришлось смириться с их успехом. Мы отошли на второй план. Эдемиты, фактически, получили возможность диктовать нам условия, угрожая перекрыть для нас доступ в Пандемониум. Мы не могли этого допустить, и вынуждены были им постоянно уступать. Более того, значительная часть нашей деятельности в Пандемониуме стала вестись на нелегальной основе, так как это могло не понравиться эдемитам.

Таким образом, Множество Миров перестало быть биполярным, ибо эдемиты получили существенное преимущество и почувствовали себя вправе решать за других как им следует жить. Большинство рас Множества стали номинально союзниками эдемитов, а фактически – их вассалами. Даже орки какое-то время были вынуждены подчиняться их законам. Эдемиты обнаглели до того, что даже нам пытались давать «рекомендации» как себя вести и действовать. Само по себе, такое положение просто унизительно для высшей расы, которой мы, без сомнения, являемся. Пусть наше смирение было временной и вынужденной мерой, но от этого ничуть не легче.

Последнее время наглость эдемитов перешла всякие границы, но рано или поздно должна была наступить расплата. Мне хотелось верить, что именно мы станем теми, кто за все спросит с обитателей Верхнего мира. Но нас опередили. Вы все прекрасно знаете, что бывший архимаг расы дроу и бывший же Безликий Лонгар Темный, завладев чрезвычайно могущественным артефактом – Короной Мертвых, захватил власть над Серыми Пределами и вторгся в Пандемониум. Очевидно, он хорошо подготовился к вторжению, так как эдемиты начали отступать под его натиском. Для них настали трудные времена. Полагаю, пришло время и нам сказать свое веское слово в споре за Пандемониум. Очень скоро мы будем полностью готовы к большой войне, а два наших конкурента окажутся обессиленными борьбой друг с другом, так что их можно будет брать голыми руками. Это наш шанс поменять полярность во Множестве Миров, и только от нас зависит, сможем ли мы за него уцепиться.

Маурезен закончил свою речь и вновь обвел взглядом присутствующих. Он сделал это не для того, чтобы определить какое впечатление произвели на них его слова: все равно по лицам инферов никто и никогда не мог догадаться об их отношении к тому или иному делу, если только те сами не хотели это отношение продемонстрировать. Он просто давал им понять, что можно высказывать свое мнение и задавать вопросы.

– Ты все очень красиво изложил, Маурезен, – произнесла Неста с легкой улыбкой. – Но позволь мне прояснить для себя один момент. Насколько мне известно, одна из основных причин того, что мы оказались не готовы к серьезному военному противостоянию с эдемитами на момент Катаклизма, заключалась в нашей неспособности противодействовать их новому оружию – «глазам геноцида». Неужели на этом фронте что-то изменилось?

– Да, и весьма многое. Сейчас мы очень близки к решению этой проблемы.

– Каким образом?

– Вы, разумеется, знаете об «альтруистах»?

– Полумеры! – презрительно бросил Люциан. – Они выдерживают только вторичное излучение, и то – весьма недолго.

– Так было, – подтвердил Маурезен. – Но недавно в руках ученого Тавигарна, занимающегося этой проблемой, появился довольно ценный объект для исследований. Благодаря ему, он вскоре сможет создать усовершенствованную версию «альтруиста», способную выдерживать более серьезные нагрузки и в течение более длительного времени. Также близки к завершению и некоторые другие научные разработки, которые дадут нам техническое превосходство над эдемитами.

– Это все хорошо, – задумчиво проговорил Белиал, – но мне кажется, что обрисовывая нам обстановку в Пандемониуме, ты упустил одно немаловажную деталь, а именно – еще одну Силу, участвующую в противостоянии.

– Если ты говоришь о Каладборге и его носителе, то это не так уж существенно. За ним нет реальной силы и прямой схватки с любой из воюющих сторон, если те обратят на него всю свою мощь, он не выдержит. Пока же он работает на нас, ослабляя как эдемитов, так и нежить Лонгара Темного.

– Кстати, о Лонгаре, – вмешалась в разговор Астарта. – Мы здесь много говорили о том, как справиться с эдемитами, но, по твоим же собственным словам, они проигрывают войну армиям Серых Пределов. Так что, вполне возможно, что в итоге воевать нам придется не с эдемитами, а с нежитью. А хорошо ли мы знаем этого врага и готовы ли мы к войне с ним?

– В настоящее время я и моя агентура делаем все, чтобы как можно сильнее его ослабить и, разумеется, изучить. Я уже упоминал, что носитель Каладборга может быть нам в этом смысле весьма полезен.