Бесконечная болтовня становилась все более нервной. София хотела одного — сидеть спокойно и лелеять свою любовь, но разговоры отвлекали ее.

Она внимательно посмотрела на виконтессу и Дороти. Несмотря на их оживление, тревожное выражение не сходило с их лиц. Жак тоже казался более озабоченным, стоило ей присмотреться к нему. А уж улыбку Аттилы можно, без сомнения, назвать вымученной.

Чарлз вошел в гостиную и, подойдя к герцогине, склонился к ее уху.

София слушала его и кивала.

— Герцог Веллингтон пожаловал с визитом, — объявила она. — Похоже, я открываю новую моду — утренние салоны.

Ее сообщение прервало общий разговор. Жак оставался спокойным, Аттила бросил на Дороти тревожный взгляд. Седое облачко волос Дороти качнулось.

Герцог на секунду задержался в дверях, окинув взглядом присутствующих.

— Я опасался, что мой ранний визит потревожит вас, герцогиня. Но вижу, что у вас большой прием. Простите мое вторжение, но я шел мимо и…

— …воздух показался слишком холодным, и вы подумали о чашечке какао, — продолжила за него София. — Добро пожаловать, герцог! Как видите, мы не слишком строго придерживаемся формальностей.

Она усадила герцога между Дороти и виконтессой и заметила, как он облегченно вздохнул. Повисло Неловкое молчание, нарушаемое лишь незначительными фразами, которые способствовали еще большему напряжению между гостями.

— Аттила, я пробовала сыграть сонату, которую вы мне дали, — обратилась к гостю София. — Пожалуйте к пианино, я бы хотела, чтобы вы послушали, что у меня получилось.

Жак не желал оставлять Аттилу наедине с Софией. Впрочем, и Дороти тоже. Виконтесса бросилась обсуждать с Веллингтоном подробности битвы при Ватерлоо. Герцог ухватился за предложенную тему с энтузиазмом.

София жестом подозвала Аттилу. Робкая улыбка дрожала на его полных губах, Аттила неохотно встал подле пианино.

— Замечательно! Вы делаете успехи, миледи. Значительные успехи… — похвалил он, когда она исполнила первый пассаж.

— О, глупости. Я играла ужасно, впрочем, как и всегда.

— Нет, нет… Хотя вы все еще пропускаете некоторые ноты и темп немного замедлен, но ваше глубокое понимание музыки трогает мое сердце.

Ее пальцы вновь легли на клавиши. Герцог продолжал рассказ. Виконтесса изображала преувеличенный интерес, но ее взгляд останавливался чаще на Софии, чем на ее собеседнике.

— Что происходит? Почему вы все пришли? — воскликнула София, требуя ответа у Аттилы.

— Навестить вас. Разве не разрешается?

— Аттила, не надо делать из меня дурочку. Я вижу, что происходит что-то необычное. Виконтесса Леклер, с которой я едва успела перекинуться парой слов, появляется в такое неурочное время! Герцог Веллингтон рассказывает истории, которые скучны ему самому. Вы соглашаетесь слушать мою игру, когда мы оба знаем, как она мучительна для вас. Какие-то тени бродят по комнате, и каждый старается не заметить их и сохранить видимость спокойствия. Я спрашиваю еще раз: что случилось?

Он замялся:

— Ничего, уверяю вас. Мне и Жаку захотелось повидать вас, вот и все. Мы пришли, мы ведь ваши друзья? Мы и представления не имели, что окажемся в таком обществе. Мы не хотели оставлять вас одну.

Ее взгляд скользнул по маленькой группе гостей. Простое совпадение? Они ничего не планировали заранее? И, не сговариваясь, каждый пришел сам по себе. Но почему? Потому что никто не хотел оставить ее одну. Даже Веллингтон…

— Но почему вы не хотели оставить меня одну, Аттила?

— Разве я так сказал? Я имел в виду, что, может быть, вам одиноко.

— Что-то с Эйдрианом? Я угадала? И она сразу поняла, что права.

Они не хотели оставить ее одну на тот случай, если придут плохие новости.

Беспокойство, которое она пыталась проигнорировать, вновь поселилось в ней. Тревога жгла ее сердце. Она прекратила играть и молча смотрела на гостей. Один за другим они заметили ее выражение. И замолчали… Робкие улыбки исчезли.

София поднялась, держась одной рукой за пианино, чтобы не упасть, и посмотрела в глаза Веллингтону.

— Где Эйдриан?

Герцог с сочувствием смотрел на нее. Дороти подошла и взяла ее за руку.

— Другого выхода не было. Колин объяснил мне.

— Где он?

Веллингтон покачал головой:

— Я не знаю, где происходит дуэль. Я получил от него письмо с сообщением о дуэли, но там не указано место. R письме он просит меня оказать вам покровительство, если будет убит. Там также вложено другое письмо, но его надо вскрыть только в случае смерти Эйдриана.

— Дуэль? — едва слышно повторила София. — Он и Джеральд? Все знают, кроме меня?

По лицам присутствующих она поняла, что весь город знал, за исключением ее. Даже Дженни и слуги. Отсюда все эти улыбки… Вот почему Дженни уговорила ее заняться туалетами. Вот почему пришли Дороти и остальные. Они пришли, чтобы находиться около нее в случае печального исхода. И чтобы она не вышла из дому и не узнала о том, что происходит.

Безумие. Джеральд не заслуживает подобной чести. Его надо бы заковать в колодки, не пускать к порядочным людям.

Эйдриан не имел права не сказать ей. Она могла бы разделить его страдания сегодняшней ночью. А может, и остановить… даже если бы пришлось запереть его и не дать уйти. Он должен был рассказать ей.

Может быть, он рассказал? Он принес ей свой страх, разве нет? Он хотел провести с ней ночь, перед тем как посмотреть в лицо смерти.

Смерть. Каждый человек в этой комнате понимает такую возможность исхода. Джеральд не избежит суда, но, прежде чем встретиться со смертью, он может отнять у нее самое дорогое.

— Кто с ним?

— Его брат, Сент-Джон и мой муж, — пояснила виконтесса.

— И дюжина других, чьи имена останутся неизвестными, пока необходимо, — добавил Веллингтон.

— Вы можете остановить дуэль. — София резко повернулась к герцогу. — Если герцог Веллингтон потребует назвать место, где она происходит, вам наверняка сообщат. Вы можете предотвратить… Вместо того чтобы сидеть здесь и ждать результата, словно какого-то глупого голосования в парламенте.

— Я сижу здесь и жду результата, словно послал на опасное дело лучшего из своих солдат. Если Берчард выбрал такой способ разрешить ситуацию между ним и Стидолфом, он, несомненно, имеет причины. Он не пошел бы на такое, если бы не существовало необходимости.

— Вы знаете, из-за, чего произошла дуэль? — спросила София.

— Стидолф вызвал его, будто бы отстаивая честь вдовствующей герцогини, но никто не верит, что он назвал реальную причину. Я думаю, вам известно лучше, чем мне. Я даже подозреваю, что она имеет прямое отношение к вам, герцогиня.