пленила ваша улыбка. Он мне так и сказал, когда пришёл в себя после обморока: Лёха, я не могу найти в себе сил, чтобы сказать ей в лицо, как она прекрасна. Ты сделай это за меня. А я пока выпью валерьянки.

Василиса смотрела на меня снизу вверх ещё какое-то время. Она всё ещё улыбалась, но уже по-другому. С некоторой задумчивостью и удивлением.

— Признаться, вы удивили меня, лейтенант Телегин…

— Алексей.

— Вы удивили меня, Алексей. Я знаю, кто вы такой. Слышала о вас и видела раньше. Но… Но как-то не ожидала, что вы… поступите вот так. Я думала… Я думала… Я думала привлечь ваше внимание.

— О, поверьте, вы его привлекли! Разве не видно, как слюни текут по подбородку? — я продолжил гнуть свою линию, хоть слова девчонки были чертовски приятны. — Но таков закон — третий должен уйти. Я не могу стоять на пути искренних чувств. Мой нерешительный друг никогда мне этого не простит. И не простит, если я вернусь ни с чем. Он будет очень рад, если такая красавица просто согласится уделить ему немного своего времени.

Василиса смутилась и, как мне показалось, немного покраснела. А может, её щёки всегда сохраняли румянец. И я продолжил ковать.

— Его природная скромность не позволит ему совершить первый шаг. Ведь даже если он вдруг решится, боюсь, очередного обморока не избежать. Если вы, Василиса, первой проявите инициативу и дадите ему шанс выразить свои чувства, вы убедитесь в их искренности.

Не знаю, как бы отреагировали на такой расклад дамы, с которыми я привык иметь дело в Магнитогорске, но эта не фыркнула. Для тех дам афродизиаком являлись не только деньги, но и слова "пилот" и "знаменитость". Эта же, судя по всему, себя ценила ещё выше. Вела себя спокойно и уверенно. Даже не постеснялась признаться, что специально пыталась привлечь моё внимание. То есть девушка бойкая. Надеюсь, Василиса окажется не только Прекрасной, но и Премудрой. Надеюсь, у неё хватит смелости дать согласие на моё неожиданное предложение и хватит такта, чтобы всё не испортить и не сделать Илью ментальным импотентом.

— Неожиданно, — магнетическая улыбка вернулась на прекрасное лицо. — Но так уж и быть. Посмотрим, что можно сделать с вашим скромником.

Глава 24. Всегда важно вовремя остановиться

Засекреченная военно-воздушная база. Тот же день.

Алексей вприпрыжку скакал по плацу, торопясь в бараки. Он обо всём договорился с Василисой, которая неожиданно оказалась адекватной девушкой с живым чувством юмора. Не надменной зазнайкой, что неудивительно при такой-то внешности, а обычной девчонкой без комплексов.

Алексей торопился, спеша сообщить друзьям, что вскоре к ним нагрянет гостья. Пусть ненадолго, но прибраться в берлоге не помешает. Особенно таким неряхам, как они.

— Ага, не ждали!? — чуть ли не с ноги засадил он в дверь. — Вы не поверите, что я вам сейчас расскажу!

Но друзья не поддержали его радости. Никита и Илья сидели на койках друг напротив друга, хмурились и молчали. Никита сложил руки на груди, будто закрылся в себе и нацепил замок, а Илья растерянно перебирал руками края вещевого мешка. Вещи его были аккуратно сложены в стопку прямо на кровати.

— Что за похороны? — Алексей не догадался, что дело плохо. Он присел рядом с другом и приобнял того. — Илюх, не поверишь, что сейчас будет!

— Ты тоже не поверишь, — Никита кивнул в сторону Ильи. — Он хочет свалить. В Службу Космической Разведки податься. Говорит, его полковник Патель обрабатывал и почти уговорил. И он тут сидит решается, понимаешь.

Илья сердито посмотрел на Никиту, будто тот выдал важный секрет. Хоть Илья изначально не собирался скрывать правду, духу рассказать о ней именно Алексею у него бы всё равно не хватило. Он боялся, как тот отреагирует, а потому поделился лишь с Никитой. Но Никиту правда взбесила ещё сильнее.

— Что ты молчишь? — Никита был очень зол. — Признайся.

— Да, он предлагал мне. Но… Но я не знаю, что мне делать.

— А я ему и сказал, — Никита посмотрел на опешившего Алексея. — Если он уйдёт в разведку, я тоже уйду. Уйду в звено к Гринёву.

Заскрипела койка: побелевший от злости Алексей поднялся, сжал кулаки и шумно выдохнул через нос, как закипевший чайник. Но не помогло — негодование требовало быть разбрызганным.

— Вы совсем охренели, придурки!? Что с вами происходит? Мало того, что один уже сколько времени трепит мне нервы "качелями", так и второй решил к нему присоединиться. Опять развели "хочу не хочу", "буду не буду", "решусь не решусь". Какого хрена я должен постоянно выслушивать это дерьмо? Ты — блеющий тупой баран. Да ты, Илья. Почему ты сразу не показал среднее копыто полковнику? Уверен, ты стоял в амёбоподобной позе и жалко мычал, вместо того, чтобы решительно отвергнуть любые попытки навязать свою волю… А ты — тормоз. Да ты. Тормоз с именем на букву "Н". Сколько времени Гринёв вокруг тебя ужом вьётся? Ему это надоело в два раза больше, чем мне. Он всё пытается тебя уговорить, вместо того, чтобы остановить выбор на более высококлассном пилоте. На мне, например. И всё равно ты не можешь дать ему решительный отпор. Или — похрен уже — согласиться, свалить к такой-то матери и не делать мне нервы… Мне это вообще не надо! Несколько минут назад сам вице-адмирал предлагал мне сменить звено и двигаться по карьерной лестнице с более опытными пилотами. С самим Вышинским, мать вашу так! Представляете, каких бы высот я достиг с ним!? Да он бы меня любил и ценил. На руках носил бы, практически. Но нет! Мне достались вы — бесхребетные амёбы, которые не могут решительно стукнуть кулаком, — к финалу горячей речи он действительно засадил кулаком по тумбочке, таким образом выплёскивая весь накопившийся негатив.

Но лавину уже было не остановить.

— Ну так уходи! Не нравится — уходи! — щёки Никиты пылали. Очередное незаслуженное унижение он уже не стерпел.

— Долбаные нытики, — сквозь зубы процедил Алексей, остывая.

— А я и пойду! — воскликнул Илья, подумав, что слова Никиты предназначалась ему. — Вот возьму и пойду. Сколько я буду вынужден это терпеть? Меня тут за человека, что ли, не считают? — он вскочил и принялся запихивать вещи в вещевой мешок.

— Ты решил собрать вещи? — ехидно захохотал Алексей. — Давай я тебе помогу? — он подскочил к кровати, схватил комок тряпья и бросил Илье в лицо. — Или нет. Стоп! Я сделаю это первым. Я соберу свои вещи, сбегу и забуду вас, как страшный сон.

Он натурально