— Мы молодцы, — сказала Ягмара.

— Пока что в основном ты молодец, — сказал Акболат.

— Если бы ты меня не вытащил… Кстати, ты хоть что-то о себе понял за эти дни? Ты же не зря сидел над книгами?

— Что-то понял, — с неохотой сказал Акболат.

— И? Кто же ты теперь?

— Как тебе сказать… Вот есть люди и есть боги. Они никогда не понимают друг друга. Но иногда боги посылают к людям… не то чтобы посланника, но человека, более или менее способного понимать и тех, и тех. Вкладывают в него частичку себя — волос, кусочек ногтя, кусочек сердца…

— И ты — такой посланник? С кусочком ногтя?

Акболат долго молчал. Смотрел, как низкий свет играет на волнах и как парят чайки. Потом поправил самодельный оберег на шее — над ним он корпел всю эту ночь.

— Не совсем. Я — сон Лютобога.

— Сон?

— Да. Лютобог спит и видит сны… Большего я пока не могу выразить словами.

Теперь долго молчала Ягмара.

— Наверное, я что-то поняла. Или нет. Не знаю… Скажи ещё вот что — ты узнал, кто пытается разбудить этого древнего Бога Птиц? Или других древних богов?

— Скажем так: я теперь знаю, как их найти. Догадываюсь, кто они. Но нам сейчас не о них надо думать…

— А о чём же?

— О том, как не пустить к нам Александра. Как погубить его. А с этими отступниками разберёмся после… Может быть, и не придётся разбираться, сами друг друга сожрут.

— Всё-таки страшно оставлять такое совсем рядом с домом…

— Страшно, да… — Акболат тяжело вздохнул. — Ещё бы не страшно. Маленькие дети в сенном амбаре пытаются высечь огонь. Высекут или не высекут, никто не знает. Но сверху-то приближается жар-птица… Так что положимся на милость наших богов да на мальчика Горо. Из него выйдет толк. Надо будет потом взять его в обучение.

— Если будет это «потом».

— Какое-нибудь «потом» всё равно будет…

Солнце закатилось, а из-за утёса стала подниматься бледная луна.

— Да, а что ты решил с Сутехом? Убить?

— Убить проще всего. А вдруг ещё пригодится? Засушим и возьмём с собой на память…