В завершение длинного письма, отправленного в декабре, Албукерк ясно, пусть и очень пылко, излагает свое стратегическое видение и описывает, какие преимущества получит король Мануэл: «…думается мне, если Вы сможете добиться влияния в Красном море, в Ваших руках окажутся все богатства мира, поскольку Вам станет доступно все золото пресвитера Иоанна — такая огромная сумма, что не решаюсь ее называть, — оно будет отдано в обмен на специи и товары из Индии… Беру на себя смелость писать об этом Вашему Величеству, поскольку я видел Индию по обе стороны Ганга, и я свидетель, как Господь помогает Вам и дает победу Вам в руки. В Индии царят мир и благополучие, с тех пор как Ваше Величество приобрели Гоа и Малакку и приказали нам войти в Красное море, найти корабли султана и перерезать торговые пути в Джедду и Мекку… Вы очень хорошо послужите Богу, если разрушите гнездо греха и всяческих пороков».

Это был едва завуалированный намек на захват Мекки и Медины вместе с гробницей пророка Мухаммеда. Этот замысел, потрясающий своей дерзостью, Мануэл хранил в тайне ото всех, кроме немногих приближенных. Помочь в этом деле должен был пресвитер Иоанн.

«Мне сказали, что он очень хочет разрушить город Мекку, и мне кажется, что, если Ваше Величество предоставит свои корабли, он пришлет много кавалерии, пехоты и слонов… сами мусульмане опасаются, что лошади и слоны пресвитера Иоанна будут кормиться в их главном святилище в Мекке… Господь поможет Вашему Величеству в этом деле, и исполнят его Ваши корабли, Ваши капитаны и Ваши люди, ибо плавание займет всего два дня и одну ночь».

Мануэл, изображенный в образе морского короля на карте мира 1516 г., выполненной немецким картографом Мартином Вальдзее-мюллером

Албукерк продвигал идею, что крошечная Португалия может контролировать весь мир, а Мануэл станет величайшим из всех христианских королей. Губернатор описывает, как достичь этой цели. Он построит крепости в Адене и Массаве, укрепит позиции и разместит там флот, но при этом не будет предпринимать попытки углубиться в аравийские земли. Он воспользуется помощью пресвитера Иоанна, и тогда «Ваши корабли могут поплыть в Суэц, всего в трех днях от Каира. Это вызовет переполох в столице, поскольку власть султана не так велика, как Вас убеждают… Что касается Индии, то там наше вмешательство не требуется. Гоа обеспечит там мир и покой». Стратегия Албукерка охватывала весь земной шар. Индия больше не была главной целью. Теперь она превратилась во что-то вроде опорного пункта. Вершиной своих достижений Албукерк намеревался сделать победу над исламом и возвращение Иерусалима.

Однако претворение в жизнь масштабных планов пришлось отложить. К середине июля ветер переменился. Закончился сезон дождей. Пора было возвращаться в Индию. По пути Албукерк снова наведался в Аден, приказал обстрелять город и придумал, как захватить его в следующем году. Для этого Албукерк намеревался лишить город пресной воды.

«Ваше Величество винит меня, винит меня, винит меня!»

Письма из Португалии доходили до Гоа раз в год. В сентябре их доставляли корабли, перевозившие груз специй. Ответы также привозили на этих кораблях в январе или феврале. Из-за такой редкой коммуникации происходило много недопониманий и недоразумений. Мануэл испытывал все большее раздражение и нетерпение из-за того, что задачи, из Лиссабона казавшиеся такими простыми, до сих пор не выполнены. Красное море должно быть блокировано, специи — незамедлительно присланы, а людям следовало заплатить. «Люди, которым хорошо платят, служат с бóльшей охотой и довольны своим местом, — наставлял король Албукерка. — Посему нам угодно, чтобы им платили как следует и они ни в чем не испытывали нужды… Но мы приказываем, чтобы выплаты производились из чужих средств, а не из наших (король имел в виду грабежи и трофеи. — Авт.)». Для губернатора это был особенно больной вопрос, поскольку у него постоянно не хватало людей и денег, чтобы удовлетворить амбиции короля. Еще неприятнее для Албукерка было то, что король легкомысленно сомневался в ценности Гоа. К счастью для губернатора, во время голосования его капитаны единогласно поддержали его позицию относительно удержания острова. Кроме того, Албукерка раздражала непоследовательность короля. «Замечали ли Вы, что меняете позицию каждый год?» — с досадой пишет в ответ губернатор. Однако голоса, критикующие его действия, становились все громче. Албукерк легко наживал врагов, и они отправляли в Португалию собственные отчеты ежегодной почтой. Особенно неблагоприятное впечатление произвело поражение у стен Адена.

Албукерк намеревался вернуться туда в январе 1514 года, однако пришлось отказаться от этого плана по одной простой причине — не хватало кораблей, пригодных для плавания. Одно судно затонуло на обратном пути из Адена в Гоа. Не хватало хороших плотников и корабельных мастеров, чтобы чинить суда. Собирать в дорогу флотилию со специями всегда было первоочередной задачей, остальное отступало на второй план. После того как в результате кораблекрушения затонул «Флор де ла Мар», Албукерк выходил в море с опаской — «одну руку держу на бороде, вторую на насосе», как он образно написал Мануэлу. Пришлось ждать подкрепления, которое должно было прибыть в сентябре.

Весь год Албукерк провел в Гоа, работая над созданием новой португальской колонии и ведя переговоры с правителями полуострова Индостан. Много времени уходило на подготовку отложенной Аденской кампании. Албукерк запасался порохом и пушечными ядрами, следил за изготовлением оружия, особенно пик, а также осадных орудий. Он наблюдал даже за тем, как пекутся галеты в дорогу. После унизительной неудачи, которая постигла португальцев при попытке перебраться через стену, особое внимание было уделено работе над новыми, чрезвычайно прочными лестницами, которых постарались сделать как можно больше. Кроме того, высота их была достаточной, чтобы они доставали до самой верхушки крепостной стены. Помимо этого, Албукерк намеревался увеличить количество мушкетеров. В Гоа, Кочине и Каннаноре было объявлено, что тем, кто пройдет обучение, полагается денежное вознаграждение. Каждое воскресенье и в первую субботу месяца проводились тренировки по стрельбе. Тем, кто попадал в цель, выдавали награду в крузадо. Два раза в месяц войска обучали швейцарской тактике ведения боя. Пики держали в арсенале и тщательно охраняли. Те аристократы, которые были против новомодных порядков, уменьшавших их роль, взяли привычку ломать это оружие. В субботу днем Албукерк лично отрабатывал маневры вместе с кавалерией и приучал своих людей к мусульманским седлам. В конюшни возвращались только после наступления темноты, при свете факелов.

Албукерк лично надзирал за всем, отдавал приказания и работал без отдыха. Его секретарь Гаспар Корреа так рассказывал о распорядке дня губернатора: «Губернатор обычно вставал до рассвета и в сопровождении своей стражи шел слушать мессу, затем… с тростью в руке и в соломенной шляпе в сопровождении своих алебардщиков обходил берег и крепостные стены, следя за идущими работами, чтобы видеть все своими глазами и отдавать приказания относительно того, что еще необходимо сделать». Несчастный Корреа, не удержавшись, прибавлял: «Четыре его секретаря ходили за ним по пятам как верные слуги короля, с бумагой и чернилами, чтобы Албукерк мог издавать приказы и отправлять депеши, которые подписывал на ходу, на спине лошади. А я, Гаспар Корреа, который записывает эту историю, также всюду ходил за ним, поскольку являюсь его секретарем». «Как только получаю петицию, — с оправданной гордостью писал Албукерк Мануэлу, — отвечаю на нее тут же, на месте».