возвращаться. Хотя, иногда и в открытую заявляют о себе… всех случаев и не описать. Я думаю, Каю нужна помощь и помощь серьезная. И если ты его любишь Леа, и приняла решение быть с ним и принимать его таким, какой он есть, ты должна поговорить с ним. И ни в коем случае насильно не отправлять в клинику.

— Но разве он пойдет сам? И будет ли в этом смысл?

Диана тяжело вздохнула.

— Возможно, он не пойдет сам. Но пока… как я понимаю, ты небезразлична им обоим. Пока ты в безопасности. Но на первое же насильственное действие стоит забить тревогу. Деймон не имеет границ, даже если иногда сдерживает их. А если отправишь его сама… Неизвестно, как психика Кая отреагирует на твое предательство. Ты можешь потерять Кая навсегда, в его сознании останется только Деймон. Может случиться что угодно! К тому же… такие люди очень склоны к самоубийству. Даже если ты никогда такого за ним не замечала. Я уверена, он часто думает об этом. Потому что война двух умов — это такая боль. Непереносимая боль. И она мучает его не год и не два. А десятки лет. Даже если он кажется сильным и не сломленным.

— Едва ли это боль сильнее, чем та, что досталась от него мне, — шепчу озлобленно.

— Ох, милая. Ты не представляешь, как бывают мучительны игры разума… твоя боль — цветочки, если Кай пережил такие вещи, которые довели его до того, что самое святое — его душа и разум, распались на две, а то и несколько частей, — Диана произнесла это таким тоном, что мое сердце сжалось от жалости.

— Несколько?!?!? — чуть не подавившись воздухом переспросила я.

Диана коротко кивнула, опуская взгляд.

Лейла

Пришлось держать гордость и жажду отомстить, нанести ответный обидный удар, на коротком поводке. Я оставила все, как есть. Осталась выжидать момента, когда смогу поговорить с Каем.

Валери постоянно присылала мне новые и новые статьи, где Кай был замечен с Маккартни — они держались за руку, вместе ходили в кино и на выставки. Подруга специально подливала масла в огонь. Но… если честно, я смотрела на его равнодушный взгляд на Брук и даже уже ревновать не могла.

А потом смотрела в глаза Кая, когда он глядит на меня и чувствовала разницу.

Кай стал работать еще больше и возвращался домой за полночь. Наверное, я могла бы притворяться спящей и обиженной.

Дуться, наказывать его, не позволяя «доступ к телу», но не могла. Потому что знала, как он нуждается во мне. Просто чувствовала.

И мы снова и снова улетали в наш мир, сплетая тела под одеялом и на других поверхностях пентхауса.

Еще больше срастаясь друг с другом, еще больше проникая друг в друга… и теперь уже еще больше понимая друг друга.

Мне казалось, Кай еще больше влюбился в меня от того, что я не устраивала истерик не заводила сложных разговоров. Я просто любила его вопреки всему: вопреки тому, что у него раздвоение, вопреки этой Брук.

Конечно, я терпела свою боль, засовывала ее далеко-далеко, думая о том, что это было МОЕ, черт возьми, кольцо.

Я чувствовала, как ему сейчас тяжело, а по ночам начала просыпаться от того, что его трясет. Я знала, какие сны он видит. О матери. Об отце.

И ведь никогда не расскажет все в открытую! Не потому, что не доверяет. Потому что Кай не из тех мужчин, что будут проявлять свою уязвимость. Обнажать свои раны. Даже мне.

Он может показать их так, невзначай… и вновь прикрыть створки своей загадочной души.

Я пыталась стать для Кая той девушкой, которую он никогда не встречал — музой.

Это ради меня он должен пойти на подвиг.

Но и я должна быть достойной этого подвига. Я отдавала ему всю свою любовь и теплоту, потому что когда Кай находился рядом, я забывала о боли и нанесенной обиде.

И как только дверь за ним закрывалась — страшные мысли возвращались снова и снова. Они душили меня. Заводили в тупик.

Днем, я просто убегала от проблем и съедающих мыслей, занимаясь своими делами: работой, блогом… фотосъемка для лимитированной коллекции бюджетной косметики. Посещала кастинги. Не то, чтобы я хотела стать моделью (Кай не позволит), просто отвлекалась.

Я такой человек. Наверное, ничто не способно сломить меня окончательно — как феникс всегда буду возрождаться из пепла благодаря тому, что найду тысяча и одно дело, которому смогу себя посвятить. Труд не оставляет места для депрессии. Попробуйте.

Может, стоить покрасить свои крылья в красный?

К тому же я начала искать себе литературного агента. Книга, которую я писала в блоге, приближалась к концу. И несмотря на то, что наша с Каем история еще не закончилась — и в ней едва ли будет хеппи энд, я должна была дописать ее. Более того я хотела, чтобы мою «писанину» издали.

Понимаю, за такое эротическое произведение трудно назвать достоянием искусства, и мне не светит Пулитцеровская премия. Но сама мысль о том, что нашей с Каем историей всерьез проникаются, сочувствуют, переживают, помогала мне уйти от боли, проблем и невзгод.

Я нашла себя в написании этой истории и знала, какое это счастье. Просто найти себя. За пределами семьи, за пределами мужчины.

Быть счастливой просто наедине с собой и своими мыслями. С ноутбуком и чашкой кофе.

Поэтому я так хотела, чтобы и Кай знал, кто он.

Кай Стоунэм. Хороший сын, блестящий стратег, великолепный манипулятор… он не Деймон. Не маньяк и не убийца.

У Кая были огромные проблемы, и все, что было нужно ему — это моя любовь, нежность и ласка. И сумасшедший секс.

Честно, я не представляла, что это когда-нибудь кончится. Подруги всегда рассказывали, что страсть через несколько лет угасает. Что рано или поздно у них все чаще «болит голова», и они уже просто не хотят своих мужей и парней…

Наверное, с нами было что-то не так. Потому что чем больше мы с Каем трахались, тем сильнее я его хотела.

Действительно наркотик.

Аппетит приходит во время еды… я была настолько одержима им, что даже, когда он был на работе, думала о нем. Радостно бежала к телефону, когда Кай звонил…и мы занимались сексом. При помощи голоса.

Черт, мы просто не могли ждать до вечера.

И что случалось, когда я клала трубку? Когда засыпала на его руках? Правильно. Часть меня, а именно гордость (а она у меня также раздута, как