— Разве мы не достаточно налюбовались друг другом за эту неделю, дядя Лоуден? С меня, например, вполне достаточно. У меня полно других дел…

Чаллен закрыл ей рот ладонью.

— Женщина, это не мой дядя. Это мои родители, — шепнул он ей на ухо и лишь потом убрал руку.

— Но он же вылитый Лоуден! — воскликнула Тедра, как будто Чаллен сам не видел этого. — Вы здесь, оказывается, вегетативно размножаетесь! И ты даже не потрудился поставить меня в известность!

— Лоуден и я — братья-близнецы, — вмешался Чадар Лу-Сан-Тер. — Позволь представить тебе Халесте, мать моих детей. Добро пожаловать в нашу семью, дочка!

— Спасибо, но мне не нужны родители. Не тот век на дворе!

Пожилая пара рассмеялась. Женщина сказала:

— Она очень странно разговаривает, Чаллен!

— Это долгая история, мама.

— Мама?! — воскликнула пораженная Тедра. — Она твоя мать? Настоящая мать? — А затем к Халесте. — О бедняжка!

— Чаллен? — растерянно вымолвила Халесте.

— Долгая история, мама, — повторил Чаллен, приготовившись опять закрыть Тедре рот. Но прежде он попытался воззвать к ее памяти: — Родители, родственники… Помнишь, как ты впервые встретила моего дядю и мы говорили с тобой об этом?

— Я уже провела параллель, малыш. Просто я на время забыла, что здесь происходят такие вещи.

— Какие вещи?

— Женщины рожают детей. Это…

— Это как раз то, что сделаешь ты, как мать моих детей, — закончил за нее Чаллен.

— Что? О нет! — Она замотала головой, выпучив глаза. — Там, откуда я прибыла, женщины не делают этого!

Три пары глаз уставились на нее. Повисла неловкая пауза.

— Кто же тогда делает это? — наконец заговорил Чаллен. — Мужчины?

— Очень остроумно, — фыркнула Тедра. — Никто, конечно.

— Как же в таком случае сохранился ваш народ?

До нее наконец дошло, что их так удивило.

— Ты не так понял меня. У нас есть дети, только нам не нужно рожать их.

— Чаллен, если это так, откуда же эта женщина? — спросил его отец.

Но Халесте ответила за сына, взяв мужа под руку и уводя к двери:

— Это, несомненно, будет долгая история, Чадар. Мы скоро услышим ее, а пока давай-ка оставим их вдвоем. Пусть меж собой решат вопрос о наших внуках!

Чаллен, похоже, даже не заметил, как ушли его родители. Он почти терял терпение, но только не тему разговора.

— Женщина, ты противоречишь сама себе. Вы не можете иметь детей, не рожая их.

— Очень даже можем, — сказала Тедра самодовольно — теперь они были одни. — Взрослая женщина может произвести на свет двоих или даже дюжину детей в год — в зависимости от того, сколько нужно. Служба контроля за рождаемостью строго наблюдает за этим. Женщина просто отдает по требованию свои клетки, и больше ей уже ничего не надо делать.

— И ты отдавала?

— Нет. Требуются клетки только самых умных женщин, а я не подпадаю под эту категорию.

— Ни за что не поверю, будто у тебя не хватает ума.

— Спасибо. Но говоря «самых умных», я имела в виду дипломированных гениев.

— Но как… кто… потом вынашивает ребенка?

— Не кто, а что. Если мы можем создать совершенную модель женщины или мужчины в виде андроида, так неужели ты думаешь, что мы не можем смоделировать совершенную матку? Дети находятся в ведении Службы контроля за рождаемостью. Плод созревает в искусственной матке, которую мы называем «пробиркой». За ростом и развитием зародыша ведется непрерывное наблюдение. Обучение ребенка начинается еще до того, как он «рождается» из пробирки, в продолжается в Центре ребенка. В возрасте от трех до пяти, когда у детей уже выявляются индивидуальные наклонности и способности, ребенок направляется в соответствующую школу, где получает образование по своей специальности.

— И ты росла в таком центре и в такой школе?

— Конечно. Так растут все кистранцы.

— Но наши дети будут расти не так. Взгляд, появившийся на лице воина, был хорошо знаком Тедре, он означал «конец дискуссии».

— Ладно. Если тебе это так важно, по возвращении на Кистран мы можем отдать наши генетические клетки вместе. Такого еще никогда не было, но, уверена, можно что-то предпринять, чтобы ребенок вернулся к тебе, когда он будет готов.

— Разве ты не хочешь этого?

— А для чего? Говорю тебе — детей растит Служба контроля за рождаемостью, не прибегая к услугам доноров!

— Нет, — решительно сказал варвар. — Этому не бывать. Будет так, как положено. Ты выносишь моего ребенка в себе. Ты родишь его. Ты станешь его матерью.

— Ты сошел с ума? Я что, должна стать первой кистранкой за несколько веков, родившей ребенка? Послушай-ка, я не идиотка! Мы перестали рожать детей не только потому, что это опасно, но еще и потому, что это дьявольски больно!

— Выходит, вы избавились от кратковременной боли, лишив при этом ребенка его права на любовь родителей?

Вот чего ей всегда так не хватало — любви! Любви во всем ее многообразии. Тедра села, почувствовав внезапное замешательство.

— Мне… надо подумать об этом, Чаллен.

— Можешь, конечно, подумать, но вопрос уже решен. — Он нежно привлек ее к себе и произнес: — Ты уже носишь моего ребенка, чемар!

Чаллен исследовал корабль. Тедра надеялась, что осмотр займет его и Марту на несколько часов. Он категорично заявил, что высадится на корабль только вместе с Тедрой. Иногда у нее возникало такое чувство, будто варвар не доверяет ей, и, может быть, для этого у него были веские основания.

Тедра закрылась в медицинском отсеке. Она смотрела на медитекс-камеру, которая могла ответить на ее вопросы… вернее, всего на один вопрос. Она уже поняла, отчего могла забеременеть, но как это произошло? Среди тех многих вещей, которые она всегда принимала как должное, были и средства предохранения от беременности. В мире автоматики такие вещи не оставлялись на волю случая. Предохраняться должны были все без исключения, независимо от их желания. Противозачаточные вещества были в продуктах, в питье — во всем, что употребляли внутрь кистранцы. Но Тедра в последнее время не ела кистранскую пищу — с тех самых пор, как встретилась с варваром. Вероятно, существовали какие-то другие средства предохранения на период пребывания за пределами корабля, но она недолго проучилась в школе Центра открытия миров и ничего не знала о них.

Она могла быть беременна. Чаллен был в этом даже уверен. Уверенность его основывалась на том, что он тоже перестал предохраняться. Двойная вероятность! Она узнала много нового за те несколько дней, что прошли после его оглушительного сообщения. Оказывается, противозачаточным средством варваров являлось вино из дхайя. Его пили только воины, значит, только воины могли контролировать зачатие. Но в этом был определенный смысл. Как только воин выбирал мать своих детей, он тут же обзаводился ими. Воин сказал, что вручает ей свою жизнь. В этих словах, которые прозвучали для нее какой-то ритуальной формальностью, тоже был определенный смысл. Они действительно были ритуальными и означали, что Чаллен берет ее в жены на свой варварский манер. А она даже не знала об этом!