километража, его познания в области местных особенностей и, наконец, пристрастие к логическим вывертам во всех умозаключениях стали для нас проявлениями демонических сил, в непогрешимости своей равных разве что Папе.

Начали мы с того, что сверились с тремя указателями и по совокупности полученных сведений выяснили, что Филадельфия находится где-то между Нью-Йорком и Вашингтоном, – впрочем, об этом я и раньше подозревал. За этим открытием последовали длительные поиски: «Дай-ка я взгляну»… «Давай сюда, ты уже целую вечность копаешься»… «Вовсе нет. Если бы ты на минутку оставила меня в покое»… «Ну хорошо, хорошо, но ты ведь все делаешь не так, как там сказано» – пока наконец мы не сделали открытия, что первым делом нам надлежит «дернуть» влево от магистрали.

– И что значит «дернуть»? – осведомилась Зельда.

– Дернуть? Ну, наверное, дать полный газ и поворачивать не глядя.

Она бросила на меня высокомерный взгляд:

– По-моему, «дернуть» – значит бежать на время.

– На самом деле, – объяснил я, – это значит раз за разом ездить по большому кругу, пока мы отсюда не выберемся.

– А может, это значит дергаться туда-сюда. И вообще, откуда мы знаем, что Самоходная Развалюха умеет дергать? А вдруг для этого нужна специальная машина?

Не знаю, «дернули» мы в итоге из Трентона или нет. Зельда держала на коленях путеводитель доктора Джонса и говорила мне, куда нужно поворачивать, как только мы оказывались у очередного поворота – ну или сразу после. Довольно скоро страница, на которой рассказывалось, как добраться от Трентона до Филадельфии, оторвалась и улетела, и тогда мы нашли страницу, где говорилось, как добраться от Филадельфии до Трентона, и попытались читать ее с конца; это почти сработало, хотя и не совсем, потому что мы умудрились совсем закрутиться и почему-то поехали обратно к Трентону. Но потом, по счастью, и эта страница тоже оторвалась и улетела, и мы добрались до Филадельфии самым что ни на есть расхожим способом – то есть спросив дорогу у сельских мудрецов, которые имеют обыкновение посиживать перед деревенскими лавками, а производители шин доплачивают им за то, что они направляют автомобилистов не по той дороге.

День все еще оставался неотесанным юнцом, когда мы добрались до места рождения Бенджамина Франклина – или Уильяма Пенна?[442]

Мы как раз выгружались из машины, когда вдруг примчался эскадрон полицейских и оповестил нас, что это улица с односторонним движением, однако ее с минуты на минуту переделают в улицу с движением в противоположную сторону, в каковом случае нам придется стоять там до начала следующей недели, когда ее переделают обратно в улицу с движением в нужную сторону. Пришлось нам заехать в какой-то неприветливый переулок, где не было никаких правил. В переулке ошивался потрепанный тип, и, когда мне удалось поймать его взгляд – а взгляд бегал так, что заловить его не представлялось почти никакой возможности, – я сообщил ему, что мы намерены оставить в машине ценные чемоданы и будем ему крайне признательны, если он попросит всякого, кто на них покусится, их не трогать. Он пообещал так и сделать, после чего мы зашагали прочь.

Пообедав, мы вернулись в неприветливый переулок. Там все было по-прежнему, только тип с бегающим взглядом испарился. Нас это озадачило, однако я уже почти было завел мотор, как меня вдруг остановил голос из ближайшего окна:

– Эй, мистер, – лицо говорившего затеняли грязь и растительность, – вы бы напоили свою старушку бензинчиком, заслужила.

Мы, разумеется, решили, что это очередное проявление неуместного остроумия, с которым мы уже столкнулись в Коннектикуте. Выяснилось, что мы ошиблись.

– Да уж, сэр. Она тут час назад крепко вас выручила.

Я скорчил зверскую рожу.

Он еще дальше высунулся из окна и, восторженно сияя грязью на физиономии, заговорил:

– Тут вокруг нее шнырял какой-то бандюга с дурным глазом, да все таращился на ваши чемоданы, а потом глянул туда-сюда по улице да и протянул к ним руку, и тут – бабах! – а он как подпрыгнет, как заорет: «Не стреляйте!» – да как дернет прочь, будто за ним вся городская полиция гонится.

– Это вы в него стреляли? – уточнила Зельда.

– Охота была! Это у вашей машины колесо лопнуло.

Я вылез. И точно! Правое заднее колесо клонилось к земле.

– Кто-то украл нашу шину? – тревожно осведомилась Зельда.

– Нет, она лопнула. И весь воздух вышел.

– Ну так у нас ведь есть другое колесо, верно?

Другое у нас было. Оно называлось Лазарем. Было оно блестящее, исцарапанное и перенесло уйму операций на мочевом пузыре. Использовали мы его только для того, чтобы добраться до ближайшей мастерской, когда одно из других колес приходило в негодность. Когда же мы добирались до мастерской, то всегда просили починить пришедшее в негодность колесо и поставить его на место, а Лазаря уложить обратно в его кроватку в багажнике.

Двадцать минут спустя я собрал домкрат и приподнял кряхтящую развалину на восемь сантиметров над землей – Зельда оказывала мне посильную помощь, отпуская такие замечания: «Если ты не поторопишься, мы до Вашингтона сегодня точно не доедем» – или: «Ты что, не мог положить домкрат под заднее сиденье – мне тогда не пришлось бы подпрыгивать каждые две минуты». К тому моменту, когда на место лопнувшего колеса я наконец поставил Лазаря, она впала в устрашающее уныние.

Наконец мы с осторожностью выкатились из переулка и двинулись на поиски ближайшей автомастерской. Словоохотливый полицейский выдал нам подробные инструкции, где неоднократно поминались восток и запад; когда я сообщил ему, что забыл компас дома, он принялся поминать право и лево. В итоге через некоторое время мы оказались в подозрительно знакомом месте и принялись гудеть перед вывеской, на которой значилось: «Семейная автомастерская Бибеликов».

– Ну надо же, – благоговейно произнесла Зельда. – Если я ничего не путаю, тронулись мы как раз из соседнего переулка.

Из мастерской же появился наш давешний знакомец с лицом, затененным грязью и растительностью.

– Вернулись? – поинтересовался он с ноткой издевки.

– Могли бы сразу сказать, что у вас автомастерская, – не без запальчивости ответствовал я.

Мистер Бибелик смерил меня презрительным взглядом:

– Откуда мне было знать, что вам нужна мастерская?

– Мне нужно поменять колесо.

– И побыстрее, – добавила Зельда, – потому что мы едем в…

– Да-да, – поспешно оборвал ее я. – Нам нужно как можно скорее выбраться из центра. Пожалуйста, вставьте новую камеру, накачайте – и мы двинемся.

Мистер Бибелик разразился развеселыми ругательствами, после чего принялся за работу. Он снял покалеченную шину и презрительно продемонстрировал мне здоровенную дыру в покрышке, которую сам я просмотрел. Я вынужден был согласиться