Да, зрители! Вот кто должен получать удовольствие от происходящего на сцене. Но слишком хорошо Сашка знала московскую публику, приходящую на юбилеи артистов. Плевать им в большинстве своём на юбиляра. В зале собрались тусовщики, желающие увидеть побольше звёзд в одном концерте. Потому и хлопают вяло, и откровенно скучают, пока поёт сам Туманов, зато оживляются и достают телефоны, стоит выйти очередному поздравляющему. Зал тяжёлый, неблагодарный, на любом гастрольном концерте Всеволод Алексеевич получает гораздо бо`льшую отдачу. Но, надо думать, для него это не новость, он прекрасно знал, чего ожидать. Не первый это юбилей на сцене в его жизни.

Сашка так увлеклась размышлениями, что не сразу заметила возникшего перед ней Рената.

— Девчонки, давайте на выход!

— Так не финал же ещё! — возмутилась Сашка, досадуя не столько на то, что ей не дали досмотреть концерт, сколько на то, что её вырвали из собственных мыслей.

— Некоторые зрители уже уходят. Давайте, давайте, вдруг кто-то из них захочет купить диск!

Пришлось вытряхиваться в фойе. Сашка подумала, что в воспоминаниях от этого юбилея останутся только коробки и сдача, которой набиты карманы. То, что люди в Москве могли уйти посреди концерта, её давно уже не удивляло — народ боялся опоздать на метро. И ерунда, что вы проявляете форменное неуважение к артисту, такси нынче дорого.

Минут через двадцать народ повалил толпой, очевидно, Всеволод Алексеевич допел финальную песню, и дали занавес. Сашка и Нурай проторчали в фойе до последнего зрителя, но в итоге продали все диски и даже несколько маек.

— Ну всё, пошли, пока Всеволод Алексеевич не уехал. — Сашка некстати вспомнила, что Туманов очень не любит задерживаться в гримёрках. Тоня рассказывала, он требует, чтобы его мгновенно переодевали, — и сразу уезжает.

Она уже повернулась в сторону коридора, ведущего в гримёрки, как услышала за спиной резкий голос:

— А убирать тут кто за вами будет? Накидали своих коробок!

Бабулька, судя по одежде уборщица, но с видом как минимум столичного градоначальника. Она стояла, уперев руки в боки и сурово глядя на девушек.

— Ну-ка быстро собрали и отнесли в контейнеры! Дорогу я покажу!

— Бабушка, нам некогда, мы очень спешим. Мы вернёмся и всё уберём, — тут же нашлась Нюрка.

Но Сашке стало совестно. Правда же, коробки огромные, а у бабки, наверное, своей работы хватает. Она быстро вывернула карманы и сгребла всю выручку Нюрке.

— Держи! Сдай Ренату, скажи, что мы закончили. А я тебя сейчас догоню.

Сашка расправилась с коробками за каких-то пять минут, ещё несколько минут ушло на то, чтобы отыскать Нюрку. Та вылетела из сто пятой комнаты, едва не сшибив Сашку.

— Скорей, скорей! Ренат говорит, Севушка уже уходит. Отчитал нас, что мы долго провозились.

— Мы долго?! Нам что, зрителей надо было пинками подгонять? — возмутилась Сашка, но по инерции уже неслась за Нюркой по коридору, чувствуя себя как никогда по-идиотски. Взрослый же человек…

Они свернули за угол и остановились как вкопанные. Потому что прямо им навстречу быстро шагал Туманов. В пальто, застёгнутом на все пуговицы, в шляпе, надвинутой чуть не на самые глаза. Он прошёл бы мимо, даже не заметив их, но к Сашке в последнюю секунду вернулась способность соображать. Возможно, будь она тут одна, посторонилась бы и пропустила его сиятельство. А тут вдруг почувствовала ответственность за Нурай, которая так ждала этой обещанной встречи.

— Всеволод Алексеевич, — окликнула она его негромко, и куда только делся командирский голос, выручавший на работе. Но Туманов услышал, посмотрел на неё. — Всеволод Алексеевич, можно с вами сфотографироваться?

На секунду он задержался, и тут же продолжил движение, на ходу качая головой.

— Нет, никаких съёмок. Я очень спешу.

И свернул за угол, не оборачиваясь. Минуту спустя за ним проследовала Зарина, стуча каблуками, но на неё Сашка уже даже не смотрела. Сползла по стене, села на корточки. Фан-сектор, говорите? Помощь любимому артисту? Всегда пожалуйста, Всеволод Алексеевич. Рады служить, господин Туманов.

— Ты Ренату деньги отдала? — прошептала Сашка, утыкаясь в колени лбом.

— Отдала, — отозвалась Нурай откуда-то сверху. Ну да, ей в вечернем платье на корточках сидеть не пристало.

— Всё нормально?

— Нормально.

— Тогда пошли по домам, — вздохнула Сашка. — Здесь мы больше не нужны.

На следующий день позвонил Ренат. Она была на работе, но трубку пришлось взять. Наивно подумала, что звонит извиниться за произошедшее. Или просто сказать «спасибо» вместо шефа. Но Ренат, как выяснилось, звонил совершенно по другому поводу.

— Вы вообще совесть потеряли? — зарычал он в трубку, едва Сашка приняла вызов. — Вы на лоха напали, что ли? Не ожидал от тебя, честно говоря!

— Чего не ожидал? — опешила Сашка.

— Воровства, чего же ещё? Думала, я пересчитывать не буду? Вы сколько дисков продали?

— Все. Двести штук.

— А маек?

— Пять.

— Сколько должна быть выручка?

У Сашки под рукой удачно оказалась ненужная бумажка, она быстро подсчитала столбиком и отчеканила в трубку:

— Сорок одна тысяча.

— А вы сдали двадцать девять! Молодцы, нечего сказать. Нагрели любимого артиста на двенадцать штук и ещё на концерт на халяву сходили! Чтобы больше я вас возле Туманова не видел, понятно?

И бросил трубку. Сашка медленно выдохнула, пару минут постояла, глядя в окно и стараясь ни о чём не думать, после чего набрала Нурай.

«Абонент вне зоны доступа сети», — механически отрапортовал голос в трубке.

Сашка полистала список контактов, отыскала номер Николая Степановича.

— Здравствуйте, это Тамарина, ваш доктор. — Она постаралась придать голосу нейтральный тон. — Да, тоже очень рада. Как ваше самочувствие? Это приятно слышать! Николай Степанович, вы дома? Мне бы с Нурай поговорить, не могу до неё дозвониться.

На что Николай Степанович, сам не менее обескураженный, поведал, что сегодня рано утром Нюра собрала вещи и улетела в Баку. Что-то, говорит, с мамой, надо срочно проведать. Когда вернётся, не сказала.

Ещё пять минут потребовалось, чтобы дозвониться Тоне и выяснить, что Севушка сегодня выходной, отсыпается дома, а вот Ренат на работе в офисе Туманова. Туда Сашка и отправилась, отпросившись у начальства. Начальство осталось не очень-то довольно, но конкретно сейчас ей уже было плевать. Дверь с заветной табличкой «Офис Народного артиста Всеволода Туманова» открыла пинком, хорошо зная, что за ней всего лишь секретарша. Мимо которой прошла, как давеча сам Туманов мимо неё, не удостоив вниманием. Та даже спохватиться не успела. Дверь в кабинет директора открыла тоже пинком. Ренат сидел за столом, закопавшись в какие-то бумажки. Сашка быстро пересекла комнату, встала перед ним. На стол легло ровно двенадцать тысяч.

— Вот. За подкладку провалились. Карман надо зашить, — отчеканила она. —