чем сесть на водительское сидение, и замолчал, когда некромант остановил его взглядом.

— Не разбираюсь я в человеческих страхах по поводу Перехода, — посетовал Некр и наконец-то улыбнулся почти нормально. — Думаю, не стоит начинать.

— Но…

— Я никогда не жалею о случившемся, но это не мешает скорбеть по утраченному навсегда. Недолго.

— Я сяду за руль, — безапелляционно заявил Женька.

— Не намерен возражать.

Они как раз выезжали на шоссе, когда по кабине разлилась звенящая трель. Женька передернул плечами: звук он воспринял не слухом, а будто бы всем телом.

— Темной ночи, Дари, — поздоровался Некр. — Да. Я знаю.

Ответной реплики слышно не было, хотя Женьке очень хотелось бы услышать голос некромантки и убедиться, что с ней все хорошо.

— К Дерку? — Некр повел плечом, будто не зная, хочет ли ехать, и ответил: — Почему бы и нет? Жека, где здесь Ясенево?

— Пятнадцать минут. Уже разворачиваюсь, — боясь верить подобной удаче, сказал тот. Впрочем, Некр мог отослать его восвояси.

— Я не зверь, чтобы отправлять тебя босяком через половину Москвы. Холодно.

Женька мог бы возразить, что сейчас лето, и не так все и критично, просто по крышам бегать не нужно, однако не стал: он же не враг самому себе.

До места они добрались даже скорее, чем он рассчитывал. Кажется, «Инфинити» распугивал иные автомобили, а может, те сами опасались приближаться. Улица Паустовского, многоэтажки, рукотворные пруды и много-много зелени — Женьке всегда нравился этот район. Только останавливаться пришлось у супермаркета: найти для автомобиля место во дворе не представлялось возможным. Кажется, когда они покидали «Инфинити», тот заурчал, а затем и выгнул крышу, на мгновение напомнив золотого кота.

Фонари над узкой асфальтированной дорожкой светили тусклым оранжевым светом, почему-то кажущимся Женьке холодным. Некр вдруг резко остановился и ухватил его за руку. На ветке тополя испуганно каркнула потревоженная кем-то или чем-то ворона. Из кустов с громким мявом выметнулась черная тень. Дорожку она пересекла прямо перед ними.

— Кошка. Черная, — заметил Некр. — Опасаешься?

— Вот еще! С чего мне бояться священного животного?

Женьку гораздо больше интересовало, почему побежала кошка. В кустах кто-то деловито шуршал и пыхтел.

— Ого! Еж, — наконец разглядев, кто там прячется, удивился Женька. — В столице? Чудеса.

— Лесопарк рядом, — сказал Некр и усилил хватку, когда Женька собирался подойти и рассмотреть подробнее. — Поверь, он тебе без надобности.

— Верю, — Женька пожал плечами.

— Тогда пойдем.

Некр мазнул взглядом по ежу и первым продолжил путь.

Дерк жил на последнем этаже и сам вышел встречать их к лифтам. Впрочем, это-то как раз не удивляло. Потрясал вид, в котором предстал перед ними обычно безупречный ассистент главы Гильдии. Был он растрепан и бос, в белых джинсах, рваных на коленях, и черной майке с логотипом рок-группы.

— Проходите, — сказал он. — Грая необходимо достойно проводить.

Глава 26

Эхо пряталось в каменном лабиринте городских трущоб. Некр шел беззвучно, но уже за углом каждый мог услышать отзвуки шагов и стук изящной черной трости с железным наконечником и набалдашником в виде головы разъяренного дракона — золотого дракона, того самого, которого Некр так и не сумел призвать.

Душераздирающе скрипя осью, проехал экипаж. Лошадь задрала голову и принялась трясти серой гривой, ощутив присутствие некроманта, однако Некр вел себя смирно и точно не желал ей зла. Цоканье подков по брусчатке он слышал еще долго, затем отвлекся, вглядываясь в полуночно-синее небо. С него смотрели звезды — мелкие, колкие, насмешливые, какие только и бывают в городе, заглушенные более яркими огнями газовых фонарей. Некр не любил городов днем, но ночью в них появлялось свое мистическое очарование. Даже в таких поганых, как этот, казалось бы, состоявших из одних серых трущоб, грязи и мерзопакостной изморози, висевшей в воздухе.

С глухим стуком приоткрылся ставень на втором уровне здания, и Некр ускорил шаг, проходя опасно-неприятный участок пути. Позади по брусчатке забарабанили струи, но милостивый ветер унес вонь помоев, мочи или не слишком чистой воды в сторону набережной. Некр не испытывал ни малейшего желания узнать, что же на него чуть не вылили. Из темного переулка справа послышалась пьяная залихватская песнь, лишь несколько слов в которой удалось бы назвать приличными — в основном предлоги.

Некр поправил шляпу и, вздохнув, продолжил ночной моцион. Полтора часа отделяло его от дома, но через пятнадцать минут трущобы сменит район побогаче: с резными коваными решетками оград и темными, умело запущенными парками. Затем особняки вырастут вверх и обрастут изразцами, колоннами, барельефами, лестницами, балконами и галереями, скульптурными композициями — это уж насколько фантазии, вкуса и чувства меры хватит у владельцев. Брусчатка обзаведется поребриками, отделяющими пешеходную часть дороги от той, по которой положено ездить экипажам. А там уж начнется и сверкающий многочисленными огнями центр: неугомонный, никогда не спящий и назойливый даже в столь глухой час. Еще чуть — и он дома, вернее, в очередном временном пристанище, которое привык так именовать.

В этом не черном, как предыдущие, а светлом особняке со львами, охранявшими парадный подъезд, сутки напролет светились огромные аркообразные окна. Даже они пропускали недостаточно света, чтобы не жечь свечи днем. Казалось бы — самое место для некроманта, однако Некр слишком любил читать и очень не любил портить зрение, которое потом приходилось долго восстанавливать, выполняя нудные, однообразные упражнения. А еще эта мерзопакостная сырость в воздухе. И летом тепла практически не дождешься, а уж о межсезоньях и зимах не выходит вспоминать без содрогания. Некр не раз собирался податься куда-нибудь в более теплые края, лучше всего к морю. Еще не уехал по единственной причине: в городе обретались, будь они не ко времени помянуты, рыцари и Роман. Роман, с которым Некр нормально не разговаривал с того самого призыва. Пара-тройка фраз на приемах, полных насмешливо-ироничной язвительности с его стороны и равнодушной вежливости со стороны рыцаря — не в счет. Не в счет! Но ради этих мимолетных чертовых встреч Некр не решился на отъезд ни в прошлом году, ни в позапрошлом, ни пять лет назад, ни гораздо раньше. И угораздило же его провесить эту многовековую связь. Ну а поскольку под боком оказался Орден, то и от дел людских не удавалось отмахнуться. Расшались колдун или ведьма, появись в окрестностях кровожадный метаморф, которого не выходило поймать на живца или даже примитивный человеческий