Солнце слепило Сергию глаза. Голова болела, а ритмичная поступь коня укачивала. Он схватился за поводья, чтобы удержаться в седле. «Это цена, которую я плачу за чревоугодие». Сергий снова согрешил, съев жирную пищу и вино. Презирая себя за слабость, уже в который раз он поклялся исправиться.

С сожалением Оргий вспомнил об Иоанне Англиканце. Как хорошо он чувствовал себя, когда этот иностранец лечил его! Но ведь не вернешь его обратно после того, что он натворил. Иоанн Англиканец – ничтожный грешник, священник, нарушивший свой обет.

– Благослови Господь святейшего Папу! – Крики толпы привели Сергия в чувство. Он перекрестил толпу, борясь с тошнотой, когда процессия торжественно двинулась по узкой Виа Сакра.

Они миновали монастырь Гонория, когда к ним на взмыленном коне подъехал мужчина. Вид у всадника и коня был ужасный. Одежда на всаднике была порвана, лицо, опаленное солнцем, покрыто дорожной пылью, как у сарацина. Придержав коня, он спешился.

– Как смеешь ты мешать священной процессии? – возмутился первосвященник Евстафий. – Стража, свяжите этого человека и выпорите хорошенько. Пятьдесят ударов научат его почтению!

– Он… он наступает… – Мужчина так задыхался, что едва говорил.

– Постойте! – Сергий поднял руку. – Кто наступает?

– Лотар, – выдохнул мужчина.

– Император? – изумился Сергий.

Мужчина кивнул.

– Во главе огромной армии франков. Ваше святейшество, он готов жестоко отомстить вам и этому городу за все причиненные ему обиды.

По толпе прошелся испуганный ропот.

– Обиды? – Сергий не сразу понял, что это значило. Но вдруг он догадался: рукоположение!

После избрания Сергия город поспешил с рукоположением, не дождавшись одобрения императора. Это было нарушением манифеста, его 824-й главы, в которой Лотару давалось право утверждать избранного Палу до его рукоположения. Тем не менее это нарушение приветствовалось, поскольку люди усмотрели здесь проявление независимости Рима от далекой франкской короны. Для Лотара это значило неуважение. Ни разу не случалось, чтобы император не утвердил избранного Папу, поэтому процедура была не более чем формальностью. Никто не предполагал, что Лотар отнесется к этому так серьезно.

– Где сейчас император? – пересохшими губами прошептал Сергий.

– В Витербо, ваше святейшество.

Послышались встревоженные голоса. От Витербо, расположенного на Римской равнине, было не более десяти дней пути до Рима.

– Ваше святейшество, он исчадие ада, – проговорил гонец. – Его солдаты уничтожают все на своем пути, сжигают фермы, грабят, рубят виноградники. Берут все, что им надо, а что не надо сжигают. Всех, кто встает на их пути, они безжалостно уничтожают: женщин, стариков, грудных детей, – не щадят никого. Ужас… – Голос его дрогнул.

Напуганные и растерянные люди смотрели на Папу, но утешения они не нашли. На глазах всего Рима Сергий обмяк, глаза его закатились и он свалился на шею коня.

– Ах, он умер! – Крик отчаянья разнесся по толпе. Папская охрана обступила Сергия со всех сторон. Его сняли с коня и унесли во дворец. Следом отправилась вся процессия.

Испуганная толпа устремилась во двор. Казалось, вот-вот начнется паника. Гвардейцы с кнутами и обнаженными мечами направляли людей в узкие темные улочки, разгоняя по домам.

Переполох усилился, когда из окрестных земель через городские ворота хлынули беженцы из Фарфы и Парни, Лоренты и Чивитавеккьи. Они шли толпами, неся на себе весь свой скарб. Покойников везли на телегах, Все рассказывали о зверствах франков. Услышав страшные рассказы, римляне поспешно укрепляли свои стены. Они работали день и ночь, разгребая скопившиеся за многие столетия кучи мусора вокруг городских стен, чтобы противнику было труднее взобраться на них.

Священники от зари до зари проводили службы, выслушивали исповеди. Церкви были переполнены, в толпе появились новые лица, потому что страх превратил в фанатиков даже не слишком благочестивых людей. Они зажигали свечи и молились за безопасность своих домов и семей, а также за выздоровление больного Сергия, на которого все возлагали надежды. «Да укрепит Господь нашего Папу, – молились они, – ибо ему понадобится немало сил, чтобы защитить город от дьявола Лотара».

Голос Сергия поднимался и затихал среди нежных мелодий сладкозвучнейшего хора мальчиков. Регент улыбнулся ему. Воодушевленный Сергий запел еще громче, его молодое сопрано летело все выше и выше в радостном экстазе, и казалось, он скоро вознесется к небесам.

Сон закончился, и Сергий проснулся. Страх, смутный и невнятный, снова заполнил его сознание, сердце бешено колотилось, но пока он не понимал, почему.

Но вдруг смутно вспомнил.

Лотар!

Сев на кровати, Сергий почувствовал, как стучит у него в висках, какой неприятный привкус во рту.

– Селестин! – позвал он хриплым голосом.

– Ваше святейшество! – Сонный Селестин поднялся с пола. Его нежное розовое лицо, круглые детские глаза и взлохмаченные светлые волосы делали его похожим на херувима. В свои десять лет он был самым молодым из тех, кто спал в покоях Папы. Отец Селестина считался одним из влиятельнейших людей города, именно поэтому в Латеранский дворец мальчик попал раньше всех. «Он не моложе меня, когда меня забрали из родительского дома», – подумал Сергий.

– Позови Бенедикта. – приказал он. – Хочу говорить с ним.

Целестин кивнул и поспешил удалиться, скрывая зевоту.

Вошел слуга с подносом, на котором лежали хлеб и бекон. Сергий не должен был нарушать пост до следующей мессы, потому что руки, касавшиеся святых даров, должны быть чисты от всего мирского. Но тайком он эти правила часто нарушал. Однако в то утро от запаха свинины Сергия затошнило. Он жестом велел унести поднос.

– Уберите это.

Вошел нотариус и объявил:

– Его светлость Первосвященник ожидает вас в триклиниуме.

– Пусть подождет, – ответил Сергий. – Прежде хочу поговорить с братом.

Здравый смысл Бенедикта в этой ситуации был очень ценен. Это он подсказал взять деньги из казны, чтобы откупиться от Лотара. Пятьдесят тысяч золотых динариев успокоят даже ущемленное самолюбие императора.

Селестин вернулся без Бенедикта, но с мажордомом Аригием.

– Где мой брат? – спросил Сергий.

– Бежал, ваше святейшество, – ответил Аригий.

– Бежал?

– Привратник Иво видел, как он выехал из города перед рассветом с дюжиной сопровождающих. Мы думали, что вы знаете. – У Сергия перехватило дыхание. – С ним было одиннадцать сундуков, когда он уезжал.

– Нет! – Сергий хотел возразить, но знал, что это правда. Бенедикт предал его.

Он беспомощен. Придет Лотар, и Сергий ничего, совершенно ничего не сможет сделать, чтобы остановить его.