– Ну как? Думаешь, Шаху понравится? – улыбнулась я.

– Само собой, – буркнул Гарик.

Я подошла к Юльке и заглянула в ее рисунки. Она была такувлечена, что даже не заметила моего присутствия. Она рисовала с такойстрастью, словно вокруг никого и ничего не было. В ее рисунках, как всегда,были могилы и рука, сжимающая сердце.

– Чупа, рисуночки у нее прямо как в сумасшедшем доме. Япытался ей подсказать, чтобы она натюрморты рисовала или пейзажи, а она одно ито же шпарит. Злится, говорит, что не мне ее учить. Мол, я ничего, кроме жизни,не видел. Свекровь со свекром звонят. Витьку ведь сегодня хоронят. Все хотятлицезреть его жену. Я Юльке сказал, а она не обратила на мои слова никакоговнимания, – пожаловался Гарик.

Я села рядом с Юлькой и приобняла ее за плечи. Онавздрогнула, но, увидев меня, расцвела в улыбке.

– Привет. Ты выглядишь сногсшибательно.

– Спасибо. Ты опять рисуешь то же самое…

– Да, знаешь, у меня никак не получается то, что я хочувыразить.

– А что ты хочешь выразить?

– Ну, те картинки, которые я видела в состоянии клиническойсмерти.

– Мне кажется, что они у тебя уже получились.

– Как ты можешь судить! Ведь ты этого не видела. Здесь нет исотой доли того, что видела я.

– Что ж, будь по-твоему. Юлька, сегодня хоронят твоего мужа.Хочешь, я дам тебе машину с водителем, и он отвезет тебя на кладбище?

– Не хочу.

– Почему?

– Чупа, это тебе Гарик нажаловался. Если ему так нравится,то пусть он сам и едет, а я никуда не поеду.

– При чем тут Гарик?! Звонит твоя свекровь, свекор. Тебеположено быть там.

– Я думаю, они прекрасно справятся без меня, – сухопроизнесла Юлька и уткнулась в свои рисунки.

– Иногда ты бываешь просто невыносима, – покачала я головойи посмотрела на Гарика.

– Ну что, пора ехать к Шаху. В машине обсудим все детали, –сказала я ему, и мы сели в машину.

Мы решили прихватить парочку машин со своими ребятами наслучай того, если Шах что-то задумал. Подъехав к ресторану, мы увиделиприпаркованную тачку Шаха со скучающим в ней водителем и телохранителем.

– Вроде все чисто, – вздохнул Гарик. – Чупа, я должен пойтис тобой.

– Нет. Мы договорились, что будем одни – без оружия ителохранителей. Давай сделаем проще. Страховка нужна в любом случае. Я зайду взал, а ты возьмешь нескольких ребят и расположишься в вестибюле. В этом случаетебе будет отчетливо виден столик, за которым я сижу, и все входы и выходыэтого заведения. Других ребят расставь цепочкой вдоль ресторана. Это непомешает.

– Ни о чем не волнуйся. – Гарик взял меня за плечи ипристально посмотрел в глаза. Затем он глубоко вздохнул и взволнованнопроизнес:

– Будь осторожна, Чупа, прошу тебя.

Я улыбнулась и направилась в сторону швейцара, стоящего увхода в ресторан. Остановившись в вестибюле, я подошла к зеркалу и поправилаволосы. Затем придирчиво посмотрела на свое отражение и осталась довольна.Заглянув в зал, я почувствовала, как по телу пробежал легкий холодок. В центрезала сидел на удивление приятный мужчина, лет сорока пяти, и курил длиннуюгаванскую сигару. Других посетителей не было. Что ж, неплохо. По крайней мере,он позаботился о том, чтобы нас не беспокоили посторонние. Увидев меня, мужчинанадел очки и стал бесцеремонно разглядывать. Я расцвела в улыбке и, плавнопокачивая бедрами, пошла к столику.

Мужчина встал, отодвинул стул и жестом руки пригласил менясесть. Я бросила взгляд в вестибюль и спокойно вздохнула. В вестибюле были моиребята, тщательно следившие за каждым движением Шаха.

– Вы превзошли все ожидания, – улыбнулся Шах.

– В смысле?

– Вы оказались намного красивее, чем я ожидал. Я сражен каквашим умом, так и внешностью.

– Я надеюсь, что мы встретились здесь не для того, чтобывыслушивать комплименты.

– Да, конечно. Кажется, по телефону мы перешли на «ты». Такчто давай будем попроще. Здравствуй, Чупа.

– Здравствуй, Шах. Ты тоже неплохо выглядишь. Похож напреуспевающего научного работника.

– Что поделаешь. Нам лучше не носить золотых цепей икрестов. Ты тоже похожа на кого угодно, но только не на королеву отморозков.

Шах посмотрел в сторону вестибюля и недовольно сморщился.

– Что-то не так? – поинтересовалась я.

– Конечно. Мне кажется, не было никакой необходимостиприводить сюда такую свиту. Я, как и обещал, пришел сюда один и без оружия. Моюмашину у входа в ресторан ты, скорее всего, уже видела. Даже неприятноразговаривать под чуткими взглядами такого количества людей.

– Мне пришлось подстраховаться.

– Мне кажется, что ты перестаралась. Я, конечно, понимаю,что у тебя золотое тело, но это переходит все грани допустимого.

– Давай представим, что на нас никто не смотрит и мысовершенно одни.

– Что ж, попробую. Только давай договоримся, что в следующийраз ты не будешь устраивать такой спектакль.

– Ты хочешь сказать, что будет еще и следующий раз?

– А почему бы и нет, – улыбнулся Шах. – Я не хочу упуститьтакую сногсшибательную женщину и уж тем более не хочу с ней воевать.

Шах протянул мне меню и предложил выбрать что-нибудь на своеусмотрение. Я пробежала глазами по длинному перечню блюд и сказала:

– Я бы, пожалуй, не отказалась от куриных грудок,фаршированных грибами, и домашних пельменей. В качестве закуски можно взятьсемгу и лобстер. Ну и граммов сто пятьдесят текилы.

Шах улыбнулся, подозвал официанта и сделал заказ.

Когда официант накрыл стол и мы принялись обедать, я как быневзначай бросила взгляд в вестибюль и увидела бледного Гарика. Он не спускал сменя глаз и беспрестанно вытирал пот со лба. Я незаметно подмигнула ему ипосмотрела на Шаха.

– Мне кажется, что обед в ресторане не самоцель нашейвстречи. Так по какому поводу мы здесь собрались?

– По поводу перемирия. Эта война оказалась бессмысленной иунесла больше двух десятков моих людей. Я больше не претендую на ресторан«Каштан».

– Приятно слышать.