— Чуть меньше месяца. Леди, я не понимаю, к чему вы ведете.

— К тому, что меня оскорбляет твоя отстраненность! — рявкнула я и ощутила облегчение — наконец-то высказалась! — Примерно столько же ты дружишь с Чарли, но его называть без лордов и на «ты» религия позволяет. А с женской половиной у тебя сразу стенка включается. Да у нас даже Лиля уже оттаяла! И только ты отгораживаешься! Честное слово, я терпела до последнего… Но даже сегодня, в такой ситуации, когда твои правила приличия неуместны, ты закован в них, как в броню! А у меня нет сил тебе соответствовать!

Я села на пол и, посмотрев на закаменевшего окончательно парня, горько спросила:

— Скажи честно… Ты нас на самом деле терпеть не можешь, а потому стараешься не подпускать близко?

Он шумно выдохнул и, склонив голову, пристально на меня воззрился.

— Правила приличия зачастую и правда способ защиты. Но далеко не всегда того, кто их использует. А тех, по отношению к кому они используются.

Я, не удержавшись, расхохоталась.

— Ты себя слышал? — прямо сказала я. — Какую опасность может нести переход на неформальный стиль общения?

Но он не ответил. Низко-низко опустил голову, а затем резко вскинул ее и, глядя поверх моей, ровным тоном проговорил:

— На сегодня достаточно, вы устали. Завтра жду вас здесь в это же время. Отдыхайте, леди.

И, развернувшись, резво ушел прочь.

Я уронила голову на сложенные руки и мрачно прошептала:

— Вот тебе и поговорили… Вот же ледышка! И самое обидное, что он все равно мне нравится…

Злая на этого… альтернативно одаренного, я вернулась в комнату и завалилась на кровать. Делать ничего не хотелось, настроение обитало ниже плинтуса. Лилея, заскочившая ненадолго что-то забрать, назидательно сообщила: «А я же говорила!», — за что чуть не была бита подушкой.

Спасла ее вибрация моего переговорника. Взглядом пообещав подруге, что расплата близка, я приняла вызов:

— Слушаю.

— Мирослава, это Скай, — раздался спокойный голос предмета моих печальных дум. — Ты занята?

— Не-е-ет, — проблеяла я, совершенно обескураженная такой сменой курса.

— Зайди, я тебе книги подобрал по теме.

И отключился.

Я офигевшим взглядом посмотрела на Лилю и совершенно честно сказала:

— Я не понимаю этого парня. Я, кажется, никогда его не пойму! Еще час назад у меня было ощущение, что меня завуалированно послали. А теперь он как ни в чем не бывало звонит и, отбросив все формальности, зовет в гости. Лиля, скажи, я с ума сошла, да?!

— Не думаю. — Она качнула головой, а потом махнула рукой. — Чему тут удивляться, это же ты. Если уж меня расшевелила, почему его не можешь? Кто знает… Может, твои чувства не такое уж безумие?

— Безумие, безумие, — вздохнула я. — По крайней мере, геморрой знатный… Ладно, пойду я… Посмотрю на новый, приближенный к реальности вариант Ская.

В мужскую половину общежития я практически вбежала, снедаемая любопытством.

Неужели его так зацепила моя вспышка? Ааа, вот какой магии в этом мире не хватает, так это ментальной! Залезла бы к Скаю в голову и р-р-раз — все знаю! Впрочем, подозреваю, что жить тогда стало бы на порядок скучнее…

На пороге я нос к носу столкнулась с Джэйдом. Он оглядел меня сверху донизу и насмешливо спросил:

— Надо понимать, такая запыхавшаяся, ты не ко мне навстречу спешила? Печально, печально…

И состроил страдающую моську.

— Ха-ха-ха, очень остроумно, — фыркнула я.

— Злюка ты, — хмыкнул он и, посторонившись, повернул голову в комнату и крикнул: — Скай, к тебе пришли!

Я вошла, и Джэйд закрыл за мной дверь. С той стороны.

— Куда это он? — недоуменно пробормотала я.

— В библиотеку, — отозвался Скай. — Я же говорил, что ты на него хорошо влияешь. За ум взялся.

— Ну, хоть какая-то с меня польза, — философски произнесла я и повернулась ко второму обитателю. Он был в той же одежде, что и утром, и с неизменно каменной мордой лица.

— Иди сюда, коротко расскажу тебе о книгах. — Скай похлопал по внушительной стопке на столе.

Конечно же я не смогла не акцентировать внимания на резкой перемене его поведения.

— Я думала, ты мои слова мимо ушей пропустил.

— Я никогда и ничего не пропускаю мимо ушей, — спокойно сказал Скай.

— Значит, совесть замучила.

— Совесть? Меня? — Он иронично приподнял бровь. — С какой такой радости?

— Тогда почему вдруг резко поменял манеру общения? — упорствовала я.

И ощущала уже, что перегибаю, но меня несло, и остановиться было почти невозможно.

— Мне вернуть все, как было? — безмятежно спросил этот невозможный кадр.

Ой, а вот теперь пора нажать кнопочку «Стоп».

— Поняла, молчу, внимаю, — смиренно пропела я, ощущая, как настроение подлетает к потолку воздушным шариком, и подошла к столу.

В стопочке оказалось шесть книг. Две из них касались непосредственно пограничной магии и вариантов сочетания стихий. Третья была, по сути, справочником возможных способов использования разных комбинаций. Четвертая описывала реальные случаи, когда образовывалась сцепка и что из этого вышло в результате, пятая — содержала рекомендации по возможному разъединению стихий, а шестая рассказывала о том, как жить, если это не получилось.

— Рекомендую начать с этих. — Скай взял книги о пограничной магии. — Здесь — основа основ. Вообще, я тебе выстроил их в желательной очередности. Так тебе легче будет разобраться.

Я взяла у него из рук одну из книг и немного полистала.

— М-да, — мрачно выдохнула я, — формулы-формулы-формулы…

— У тебя с этим проблемы?

— Вообще-то да. Это ты у нас гений теоретической магии, мне она дается очень тяжело.

— Хм… — нахмурился Скай. — Досадный факт… У тебя есть на сегодня еще планы?

— Да нет, — растерялась я. — Сегодня же пятница, все преподаватели уже ушли из Академии, а наставница передала меня в твое распоряжение.

— Тогда садись. — Мне подвинули кресло. — И читай. Будет непонятно — спрашивай, устанешь, проголодаешься — говори.

— Ладно, — промямлила я удивленно, не ожидая от него такой заботливости.

Следующих полчаса я прилежно изучала основы пограничной магии, а Скай… пытался тоже учиться. Почему пытался? Потому что я его дергала каждые пять минут. И ощущала себя тупой-тупой. Пресвятая мультиварка, да я элементарных формул не понимала! Да я на месте Ская уже прибила бы себя… чем-нибудь. А он ничего, терпеливо по два-три раза пояснял одной дубовой идиотке очевидные вещи, да так, что я в конце концов начинала их понимать.