Людей вокруг уже почти не было. Кое-где еще виднелись головы, но одна за другой они исчезали, утянутые гигантскими кальмарами или сожранные утукку. Эти твари кишмя кишели в воде. Дато пока что везло — на корм шли другие бедолаги, не он. Но он прекрасно понимал, что это дело считаных минут.

Даже если Дато будет везти и дальше, даже если его не сожрут — до берега все равно не добраться. Он едва виднеется на горизонте. Дато — прекрасный пловец и в теплую погоду, пожалуй, осилил бы такой путь, но сейчас вода невыносимо холодна. Все из-за проклятых колдунов — своими штормами они так застудили море, что кое-где даже появились льдины. Руки-ноги уже не слушаются, на губах выступил иней. Еще немного — и Дато замерзнет насмерть.

Но ему суждена была не такая смерть. Наконец свершилось неизбежное — на ноге сомкнулись острые зубы. Дато почти не почувствовал боли — так он окоченел. Он не вскрикнул, не застонал — лишь слабо дернулся, пытаясь отплыть в сторону.

Далеко он не уплыл. Из ноги хлестала кровь, тело охватила слабость… а потом талию обхватил осклизлый хобот. Огромный утукку дернул, и над головой матроса сомкнулась соленая вода…

В последний миг Дато бросил взгляд на громадную фигуру Дагона. Глаза человека и Темного бога на секунду встретились.

Уже растворяясь в черноте небытия, Дато успел порадоваться, что умирает так легко…

Шамшуддин отхлебнул еще кофе. Превосходный латте макиато. Сегодня домовой-дворецкий Хуберт приготовил его с черносмородиновым сиропом.

Победа над гигантским колдуном-элементалем далась Шамшуддину нелегко. Великому телекинетику пришлось полностью откачать воздух вокруг Яджуна. Образовать настоящий вакуумный кокон. Однако Яджун все равно еще очень долго горел — без всякого кислорода, на внутренних резервах. Горел, как горят звезды, — яро и бешено.

Но он все-таки не был звездой и в конце концов иссяк. Бездонная прорва огненной маны оказалась не такой уж бездонной.

Шамшуддин тоже порядком притомился, но к его услугам был оловянный штырь-манопровод, выкованный Креолом. Одним концом он вонзался в штурвал коцебу, другой сидел в голове Султана Земли. Сидел глубоко, надежно и совершенно безболезненно — но возмущенный зверобог все равно временами испускал гневные вопли.

Когда манопровод только подключили, Султан Земли вообще орал не переставая и трясся так, что коцебу ходил ходуном. Лишь угроза выломать язык заставила живую скалу притихнуть. Однако своих мучителей он по-прежнему ненавидел.

— МЕРЗАВЦЫ!!! — загремел он. — НИЧТОЖНЫЕ ВЫРОДКИ!!!

— Все та же песня, каменная голова? — весело осведомился Шамшуддин, поворачивая штурвал. — У тебя довольно-таки бедный словарный запас, не так ли?

— ТЫ ЛЫСЫЙ ОБУГЛЕННЫЙ УРОД, ТЫ НЕ СМЕЕШЬ ТАК СО МНОЙ ОБРАЩАТЬСЯ!!!

— Положим, я не обугленный, это мой природный цвет, — возразил маг. — А что лысый… ну что ж, моей вины в том нет. Да и что вообще хорошего в этой шерсти на голове? Ты вот тоже лысый, но я же ничего не говорю.

Султан Земли угрюмо замолк.

Коцебу неспешно плыл над полем боя. От горизонта до горизонта раскинулась безумная мясорубка — свистали клинки, щелкали челюсти, сверкали лазерные лучи и полыхали заклятия. Колдуны, паладины и боевые машины теснили демонов, куклусов и живых мертвецов.

Легион Гнева заметно уменьшился, но отступать даже не думал. Лишь некоторые эг-мумии предпочли покинуть поле брани и наблюдать издали. Эти демоны-колдуны очень высоко ценят жизнь… правда, только свою. Что же до Надзирателей, то им страх ведом не более, чем паукам и сколопендрам.

И все равно конец уже предрешен. Уже очевидно, кто будет владеть этой землей, а кто в нее ляжет. Вопрос лишь в том, как долго демоны смогут оттягивать неизбежное.

Рядом с коцебу промелькнула быстрая тень. Могучий вемпир нес на спине колдунью в желтом плаще. Ее преследовал утукку — трепещущий крыльями, мечущий молнии ш'альзе. Шамшуддин поднял было ладонь, чтобы раздавить демону голову, но взглянул на горящие азартом глаза колдуньи и передумал. Та описала петлю вокруг коцебу, резко раскинула руки в стороны… и утукку полетел вниз, На всей своей скорости он влетел в Хладный Капкан и теперь, покрытый ледяной коркой, падал по крутой дуге.

Шамшуддин улыбнулся. Колдуны Серой Земли утратили страх перед бывшими своими богами. Если в начале битвы иные из них еще проявляли робость, опасались сражаться с ужасными Древними, то теперь, видя успехи плонетцев и паладинов…

Особенно хорошо проявляют себя демонологи. Колдуны и колдуньи в серебристых плащах бесстрашно бьются с эг-мумиями и будхами, разят утукку и Птиц Лэнга. Юная Дайлариана Агония ведет на поводке огромного демоволка — и видит Мардук, немало тварей нашло гибель в его бездонном брюхе! Такой же демон, но созданный истреблять себе подобных, демоволк стал поистине страшным оружием.

Казалось, что все уже заканчивается. Казалось, что до победы осталось всего ничего. Казалось… но только казалось. Все изменилось неожиданно и очень резко, когда на поле боя ворвались… поначалу никто даже не понял, что это за создания. Живые молнии, потоки ветра, рассекающие все на своем пути. Точно злой двойник, антипод Логмира Двурукого явился сюда… да не один, не двое, а сотни, многие сотни таких «Логмиров»!

Первым их распознал Шамшуддин. Эбеновые пальцы впились в штурвал, губы побелели, а на всегда спокойном лице отразилась тень страха. Двурогие! На помощью Легиону Гнева явилась гвардия Лэнга — Двурогие!

И судя по тому, что видел Шамшуддин, они явились в полном составе…

Даже в Лэнге немного найдется демонов смертоноснее Двурогих. Эти элитные бойцы стали заменой сгинувшим в бездне времен хигйджайя, детям царя Ноденса. Пожалуй, они все же уступают своим шестируким предшественникам, но не слишком сильно. Жестокие, кровожадные, почти неуязвимые и невероятно, космически быстрые, они шинкуют противника бритвенной остроты лезвиями, что растут на их предплечьях. Даже один Двурогий — это кошмар во плоти, а уж целая тысяча!..

Все Двурогие — родные братья. Все они вышли из одной и той же утробы. Утробы Шаб-Ниггурата — их отца и их матери. Этот кошмарный архидемон зачал каждого из них и родил каждого из них. Шаб-Ниггурат — единственный, кому они повинуются. Единственный, кого они не просто любят — боготворят. Прикажи Шаб-Ниггурат, и Двурогие набросятся хоть на самого Ктулху.

Хотя сегодня он натравил их на совсем другие цели…

За каждым Двурогим оставался след из выпотрошенных трупов. Среди них попадались и свои — Погонщики Рабов, утукку… Ужасные демоны-гвардейцы особо не различали, кого кромсают.

Вот один из них со всего размаху врезался в шестиногий танк… и помчался дальше. Он просто разорвал несокрушимую бронепластовую махину, как кусок гнилой кожи. На земле остались дымящиеся развалины, набок свесился труп мутанта-водителя.

А вот другой Двурогий на бегу вонзился в Стального Солдата, пробуравил его, как червь яблоко, и понесся дальше. Гигантский автомат какую-то секунду стоял неподвижно, а потом завалился набок. Утихли его всесокрушающие кулаки-отбойники, со звоном и лязгом осыпались диски-лезвия.